Как только Дункан появился в нише своего кабинета, Келсон вскочил и
подбежал к нему.
- Все хорошо, отец Дункан. Вас так долго не было. Мы боялись, что
произошло что-то ужасное.
Морган тоже подошел к нише.
- Келсон очень волновался, Дункан. Ты задержался. Что-нибудь
случилось?
- Не совсем, - ответил Дункан, качая головой. - Я просто встретил
старого знакомого. В ризнице был брат Джером. Он проверял, все ли готово.
Я не думаю, что он видел мое появление. А, кроме того, он слишком стар и
дряхл и вряд ли сможет сообразить, что я очутился там каким-нибудь
магическим образом. У него очень любопытные взгляды на текущую ситуацию.
Напомните мне, чтобы я как-нибудь рассказал вам об этом.
Дункан снова вошел в нишу для перехода и пригласил туда Келсона и
Моргана. Там был тесно, и они с трудом разместились. Морган и Дункан
обняли Келсона за плечи.
- Готовы? - спросил Дункан.
Морган кивнул:
- Келсон, я хочу, чтобы ты сейчас расслабился и полностью освободил
свой мозг. Пока ты не можешь самостоятельно перемещаться, поэтому мы
просто перетащим тебя, как корзину с помидорами.
- Хорошо, - ответил Келсон.
Дункан взглянул на Келсона, внезапно осознав, что тот говорит как
король, дающий согласие, хотя его и не спрашивали о том, согласен ли он, и
подумал, заметил ли это Аларик.
Келсон закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Он пытался
представить полнейшую темноту, отрешиться от всего тревожного. Он
почувствовал, что рука Моргана стиснула ему плечо. Затем он ощутил чувство
падения, легкое головокружение и сосущее чувство в желудке.
Келсон открыл глаза. Они были в темноте - и уже не в кабинете.
Дункан внимательно осмотрелся. Ризница была такой же, какой он ее
оставил. Пустынно, темно. Он пригласил выйти Моргана и Келсона, а сам
пошел к двери и выглянул: в храме тоже никого не было.
Морган выглянул через его плечо и показал на гробницу.
- Обойдем вокруг? - почти беззвучно сказал он.
Дункан кивнул и показал на противоположный край гробницы, где был
вход в королевскую усыпальницу.
- Я пойду справа, а вы идите слева.
Морган кивнул в знак согласия, и они втроем пошли вдоль гробницы по
направлению к выходу. Когда они почти достигли цели, Дункан скользнул
вправо и растаял в темноте. Келсон застыл на месте совсем рядом со входом
и мог видеть Моргана, который приближался к еле видимому в темноте
охраннику.
Морган крался, как привидение, перемещаясь от одной тени к другой, с
каждым шагом все ближе подходя к стражу королевской гробницы. Наконец он
был уже в нескольких ядрах от ничего не подозревающего человека.
Осторожно, чтобы не произвести ни малейшего шума, Морган подобрался
еще ближе, протянул руки к шее охранника. Затем его пальцы легонько
коснулись шеи.
При его приближении солдат застыл. Морган смотрел на него несколько
секунд и, убедившись, что тот в полном трансе, махнул Келсону, чтобы тот
подошел. Вскоре подошел Дункан. Келсон с восхищением смотрел на них.
- Ну, как? - тихо спросил Морган.
- Он ничего не вспомнит, - кивнул Дункан.
- Идем, - сказал Морган и направился к входу в гробницу.
Ворота были массивные. Это был могучий барьер, отделяющий царство
живых от царства мертвых. Ворота имели восемь футов в высоту и были
сделаны из толстых медных прутьев, скрепленных золотыми кольцами.
Морган быстро коснулся пальцами решетки, одновременно глядя внутрь
гробницы: в конце короткого коридора стоял простой алтарь, предназначенный
для тех, кто приходил оплакивать короля. Далее коридор поворачивал налево
в саму гробницу, и вдоль поворота были установлены свечи, бросающие свой
свет на полированный мраморный пол и на алтарь. И тут же за поворотом
стояла гробница - цель сегодняшней экспедиции.
Морган ощупал пальцами замок, затем опустился на колени, чтобы
осмотреть его внимательнее. Дункан ушел, чтобы проверить, в каком
состоянии охранники, а Келсон вертелся возле Моргана, стараясь заглянуть
ему через плечо.
- Ты сможешь открыть замок? - прошептал мальчик, нервно оглядываясь
вокруг.
Морган прижал палец к губам, заставляя его замолчать, а затем его
чувствительные пальцы продолжили трудиться над замком. Он весь ушел в
изучение каждой части сложнейшего механизма, Келсон затаил дыхание, и тут
послышался один мягкий щелчок, затем другой, и Морган осторожно надавил на
ворота. Они легко распахнулись.
Морган, раскрыв ворота, встал и оглянулся, чтобы посмотреть, не идет
ли Дункан, и вдруг застыл, положив руку на плечо Келсона.
- Добрый вечер, Роджер, - сказал он спокойно. Его пальцы стиснули
плечо мальчика, когда тот встрепенулся в тревоге.
Роджер стоял в угрожающей позе у самого входа в склеп. Ярость и
негодование были написаны у него на лице. Он не верил своим глазам. Его
темно-зеленый бархатный плащ светился каким-то зловещим излучением,
исходившим от него и бросавшим сверхъестественные блики на лицо и волосы.
Свет факелов на стенах еще более усиливал это жуткое призрачное
впечатление.
- Ты, - прошипел тихо Роджер, но в тишине храма этот голос был
страшен и звучал подобно грому. - Какого дьявола ты тут делаешь?
Морган пожал плечами.
- Я не мог уснуть, Роджер. И Келсон тоже. Так что мы решили пойти и
навестить Бриона. Я ведь не видел его почти три месяца, и я подумал, что
надо прочесть пару молитв над его гробом. Ты не присоединишься к нам?
Глаза Роджера сузились, и рука потянулась к мечу.
- Как ты можешь! - прошептал он, выдавливая каждое слово сквозь
тонкие плотно сжатые губы. - Как ты можешь! После того, как ты одурачил
сегодня весь Совет, после того, как ты распространил ложь проклятых Дерини
на всю страну, ты осмелился нагло провести Его Высочество сюда, в это
святое место, только дьявол знает с какой целью. И...
Когда Роджер начал вынимать свой меч из ножен, глаза Моргана
сверкнули: позади Роджера он увидел легкое движение какой-то тени и
отступил на шаг назад, чтобы выиграть время. И как только меч Роджера
показался в свете факелов, пальцы Дункана легко коснулись его шеи.
При этом прикосновении Роджер застыл на мгновение, а затем,
расслабившись, начал сползать на пол. Когда он уже был на полу, Морган
подхватил меч, чтобы он при падении не лязгнул о каменные плиты, а Дункан
приподнял безвольное тело и подтащил его к стене.
- Что он здесь делал? - выдохнул Келсон, с неприязнью глядя на
Роджера. - Вы знаете, что это она послала его?
Морган прошел через ворота к королевской гробнице и поманил их за
собой.
- Ты имеешь в виду Чариссу или мать? - спросил Морган, закрывая за
ними ворота. - Скорее всего, он сегодня на дежурстве и проверял посты.
Тревожиться нечего. И он, и охранники ничего не вспомнят. Пошли.
Пройдя немного, они уже был за фамильным алтарем, в усыпальнице
Халданов.
Склеп был огромен. Высота потолка равнялась двум человеческим ростам.
Громадные камни фундамента собора образовывали внутренние стены. И в этих
стенах, прямо в камнях, были вырублены ниши по размеру гробов. В нишах
покоились останки далеких предков Келсона. Они были завернуты в истлевшие
ткани, пустые глазницы смотрели в каменный потолок. Далее лежали короли и
королевы Гвинеда, правящие последние 400 лет. Каждый последующий гроб был
более роскошен, чем предыдущий, под каждой нишей были выбиты имя и годы
правления того, кто лежал в ней.
Слева стоял новый гроб, освещенный огнем большого количества свечей.
Келсон остановился и долго смотрел на него, а затем повел Моргана и
Дункана туда, где лежал его отец.
Когда они приблизились к гробнице, Морган остановил их, а сам пошел
вперед. Дункан и Келсон смотрели на него молча.
Морган постоял безмолвно перед усыпальницей, а затем медленно положил
руку на покрывало усыпальницы саркофага. Жизнь Бриона была коротка, он
много сделал добра, на большее ему не хватило времени. Почему? Почему ему
пришлось умереть?
Ты был отцом и братом мне, печально думал Морган. Если бы я был с
тобой в тот день, я или разделил бы с тобой твою судьбу, или не допустил
бы твоей гибели. А теперь, когда тебя нет...
Он взял себя в руки, жестом подозвал к себе Дункана и Келсона.
Когда-то между ним и Брионом была дружба, и даже любовь. Возможно, это все
повторится в будущем. Но теперь он должен взять себя в руки.
Осторожно он и Дункан подняли крышку саркофага, слегка повернув ее,
чтобы сломать печать. Затем они подвинули ее вперед примерно на фут, пока
не открылся квадратный ярд внутренности саркофага. Внутри лежало холодное
неподвижное тело, завернутое в саван.
Морган подождал, пока Келсон поднесет поближе свечу, а затем чуткими
пальцами отвернул шелковый саван, закрывавший лицо.
Он увидел то, что поразило его душу, ледяной рукой стиснуло сердце,
жутким ознобом пробежало по телу. Он смотрел на открывшееся лицо, не веря
своим глазам. Келсон наклонился поближе со свечой, и сдавленным голосом
проговорил:
- О, мой Бог!
Ошеломленный Дункан еще нашел в себе силы перекреститься дрожащей
рукой.
В саркофаге лежал на Брион!

8

Не веря своим глазам, Морган, чтобы повнимательнее рассмотреть его,
наклонился над телом. Однако было и так видно, что это не Брион. Лицо,
которое он увидел, было лицом старика, бородатого и седого. Возможно, это
какой-нибудь из давно умерших королей, но не Брион.
Потрясенный Морган опять закрыл лицо шелком, уперся обеими руками о
край саркофага и склонил голову в раздумье. Он все еще не мог поверить
тому, что увидел.
- Ну что же, - сказал он ровным голосом. - То, что мы увидели,
невероятно. Но, тем не менее, это так. Келсон, ты уверен, что твой отец
погребен именно здесь?
Келсон медленно кивнул:
- Я смотрел, как тело укладывали сюда. Это точно то место.
Дункан, задумавшись, сложил руки на груди, затем потер рукой лоб.
- Нам приходится признать, что перед нами не Брион. Кто-нибудь из вас
знает этого человека?
Оба его спутника отрицательно покачали головами.
- Ну что же, отлично, - продолжал Дункан размышлять вслух. - Давайте
попытаемся взглянуть на это под другим углом. Дано: Келсон видел, что тело
укладывали именно в этот саркофаг, но то, что мы увидели, - не останки
Бриона. Дано: охранники стоят на посту у склепа с самого погребения.
Гипотеза: следует признать, учитывая все это, что тело из склепа
невозможно вынести без того, чтобы кто-нибудь этого не заметил. Вам это о
чем-нибудь говорит?
Морган кивнул:
- Я вижу, куда ты клонишь. Возможное заключение: тело Бриона
наверняка еще здесь, но спрятано в другом саркофаге, возможно, в одну из
ниш. Нам надо найти его.
Келсон следил за беседой, но теперь он беспокойно задвигался.
- Я не хочу выглядеть пессимистом, но предположим, что тело вынесли
отсюда. Я имею в виду, что если мы вошли сюда незамеченными, то же самое
мог сделать и кто-нибудь другой.
- Он прав, - вздохнул Дункан, без особой надежды склоняясь над
следующим саркофагом. - Если здесь замешана Чарисса, то она вполне могла
сделать это.
Морган задумчиво поджал губы, а затем покачал головой.
- Нет, не думаю, что Чарисса имеет к этому отношение. У нее нет
причин думать, что его тело очень важно для нас. Мы и сами не знали об
этом до сегодняшнего дня. Но Дженана - это другое дело. Она так
обеспокоена моей связью с Брионом, что могла спрятать тело, чтобы я не мог
влиять на него и после его смерти. Должен сказать, что она меня очень
переоценивает.
- Значит, ты думаешь, что тело все еще где-то здесь, в склепе? -
спросил Дункан.
- Я думаю, что мы должны это проверить, - ответил Морган. - Других
вариантов у нас нет. Так что я предлагаю начать работу.
Дункан кивнул в знак согласия. Тогда Морган вынул из канделябра,
принесенного Келсоном, одну из свечей и подал ее мальчику. Дункан взял
другую и направился по склепу осматривать саркофаги. Келсон пошел
проверять стенные ниши. Морган еще раз взглянул на завернутого в шелк
обитателя саркофага Бриона и затем, взяв с собой свечу, пошел по другой
стороне склепа.
Это было занятие, не доставляющее удовольствия. Морган открывал
крышки одну за другой и находил только истлевшие кости и сгнившие остатки.
Он был уверен, что и Дункан, и Келсон, двигающиеся по противоположной
стороне, находят мало удовольствия в этом деле.
Взгляд на мальчика подтвердил его мысли. Он осматривал ниши одну за
другой, сжимая свечу в потной ладони, двигаясь нервно, глаза его боязливо
двигались по сторонам при каждом шорохе, при каждом мерцании свечи.
Морган сдвинул следующую крышку саркофага. Он с горечью осознал, что
Келсону приходится делать самую неприятную часть работы - заглядывать в
открытые ниши. Но выбора не было. У Келсона не хватило бы силы сдвигать
тяжелые крышки.
Один взгляд внутрь саркофага убеждал его, что там опять не Брион, и
он снова задвинул крышку. Уже было проверено почти треть всех саркофагов,
и становилось ясно, что в остальных вряд ли они что-нибудь обнаружат.
Может быть, действительно, кто-нибудь утащил его отсюда? Где же здесь
его можно спрятать, если не в этих саркофагах? А может быть, здесь и в
самом деле была Чарисса? Но откуда она могла знать о том, что тело Бриона
им понадобится? Морган подумал, может быть, она просто хотела напакостить?
А может, ответ лежит где-то на поверхности и более прост, чем он думает?
Действительно, может быть, тело Бриона вовсе не убирали из саркофага?
Туманное подозрение превратилось в твердое убеждение. Он бегом
вернулся к саркофагу и сдернул шелковое покрывало.
- Дункан, Келсон! - Позвал он, пристально глядя в лицо мертвеца. -
Идите сюда! Я думаю, что знаю, где Брион!
Дункан и мальчик быстро подошли к нему.
- О чем ты говоришь? - спросил Дункан.
- Я думаю, что он у нас под носом, - ответил Морган, не отводя глаз
от трупа. Его никто не убирал. Я думаю, что он еще здесь.
- Но это же не... - начал Келсон.
- Подожди, Келсон, - прервал мальчика Дункан. Его скептицизм
постепенно таял. - Ты думаешь, что здесь иллюзия, перемена облика?
- Посмотри сам, - кивнул Морган. - Я уверен, что это Брион.
Дункан нахмурился, вставил свечу обратно в канделябр и вытер руки.
Держа руки ладонями вниз в полудюйме от тела, он начал водить над ним
руками. Глаза его были полузакрыты. Через некоторое время он выпрямился,
открыл глаза, опустил руки и глубоко вздохнул.
- Ну? - спросил Морган. - Что ты думаешь?
- Ты прав, - кивнул Морган. - Это иллюзия. Здесь Брион. Перемена
облика сделана мастерски. - Он покачал головой. - Не уверен, что иллюзию
можно устранить. Ты будешь снимать заклинание или я?
Морган посмотрел на тело.
- Ты сделаешь это. Думаю, что заклинание быстрее поддастся
священнику.
Дункан глубоко вздохнул, затем выдохнул и положил руку на лоб
мертвеца. Через несколько секунд глаза его закрылись, дыхание стало более
частым и хриплым.
Келсон, который слушал разговор лордов Дерини с благоговейным
трепетом, хотя и мало что понимал, искоса взглянул на Моргана, а затем с
дрожью посмотрел на священника. Он не был уверен, что ему нравится то, что
здесь происходит, и был бы рад, когда бы все быстрее закончилось.
Дункан дышал все чаще и чаще. Несмотря на могильный холод склепа,
капли пота покрывали его лоб. Мальчик и Морган смотрели на черты лица,
которые под руками Моргана начали колебаться, подергиваться дымкой прямо у
них на глазах. Наконец Дункан ахнул, застыл, и в то же время лицо
незнакомца превратилось в лицо Бриона. Дункан резко отдернул руки,
отступил назад, его лицо стало бледным, усталым, изможденным.
- С тобой все нормально? - спросил Морган, спеша поддержать своего
родственника.
Дункан слабо кивнул, стараясь успокоить дыхание.
- Это было... очень трудно, Аларик, - пробормотал Дункан. - Он не был
полностью свободен, и узы, связывающие его, были очень крепки. И когда я
его освободил, я почувствовал, что он умер. Это... это невозможно передать
словами.
Судорога потрясла тело Дункана, и Морган подставил ему плечо для
опоры. Между ними покоилось тело Бриона, его серые глаза были закрыты
навсегда, губы расслаблены, жесткие суровые черты его лица смягчились.
Смерть стерла выражение настороженности, властности, которое всегда было
на его лице при жизни.
Морган опустился на колени перед саркофагом и снял Глаз Рома, который
сверкал в правом ухе Бриона. Он долго всматривался в глубину камня, а
затем положил его в свой кошелек.
Потрясенный всем увиденным, онемевший от ужаса, Келсон наконец пришел
в себя и шевельнулся. Он наклонился, коснулся руки своего отца, и
сдержанное рыдание сорвалось с его губ. Затем он овладел собой и умоляюще
посмотрел на Дункана.
- Теперь он полностью свободен, отец Дункан? - прошептал он страстно,
желая услышать утвердительный ответ. - Ведь она не может повредить ему
больше?
Дункан покачал головой.
- Он свободен, мой принц. Даю тебе слово. И никто ему больше не
сможет сделать ничего дурного.
Келсон снова взглянул на своего отца и продолжал тихим голосом:
- Может, мы поступаем неправильно, взяв Глаз Рома и ничего не оставив
взамен? Может, мы... - Он неуверенно замолчал.
Дункан кивнул.
- Может, вот это? - Он полез в карман рясы и достал маленькое золотое
распятие.
Келсон радостно улыбнулся, взял распятие и вложил его в руки отца.
- Благодарю вас, - прошептал он. Его глаза были полны непрошеных
слез. - Я думаю, что ему бы это понравилось.
Мальчик отошел в сторону. Его согнутые плечи содрогались от
сдерживаемых рыданий. Морган посмотрел на кузена и вопросительно поднял

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

Дункан открыл шкаф, куда он спрятал Кольцо Огня и другие предметы
ритуала, и перенес их на стол в центр комнаты. Морган тоже подошел к шкафу
и стал там долго копаться, пока не нашел то, что искал, - футляр с
хирургическими инструментами. Вернувшись к столу, он открыл футляр и
высыпал инструменты, а затем достал кошелек и вынул оттуда Глаз Рома.
Келсон с любопытством смотрел на Моргана, а затем подбородком указал
на инструменты.
- Что ты собираешься с ними делать?
- Я хочу проткнуть тебе ухо, - бодро ответил Морган. Он открыл
бутылочку с бледно-зеленой жидкостью и смочил ею тряпочку. Затем он взял
Глаз Рома, аккуратно протер его со всех сторон, особое внимание обратив на
золотой стерженек, которым он крепился к уху Бриона.
- Дункан, прочти мне два первых куплета ритуальных стихов. Я хочу
убедиться, что делаю то, что надо. - Он взял серебряную иглу и стал ее
тщательно протирать, пока Дункан читал стихи.
Выслушав стихи, Морган кивнул и положил иглу на стол, на чистый
лоскут ткани.
- Хорошо. Ты следи за мной, а я проткну ухо Келсону, и капля крови
окропит Глаз Рома. Затем мы коснемся этой же кровью Кольца Огня, но будь
осторожен, не бери кольцо голыми руками.
Дункан поднялся и встал за креслом Келсона.
- Хорошо. Что я должен делать?
Морган пододвинулся поближе к Келсону и взял другой лоскуток ткани,
снова смочив его зеленоватой жидкостью.
- Ты только придерживай его голову, чтобы он не мог двинуть ею, -
сказал он, улыбнувшись Келсону, чтобы подбодрить его. - Мы не хотим, чтобы
в его ухе образовалась дыра с палец величиной.
Келсон слабо улыбнулся, но ничего не сказал. Рукой в перчатке он взял
в руку Кольцо Огня, стараясь, чтобы его обнаженная кожа не соприкоснулась
с металлом или камнем. Гранатово-красные камни сверкнули, отразив темный
блеск Глаза Рома, лежащего на столе перед ним.
Холодные руки Дункана обхватили голову мальчика, а Морган протер
правое ухо зеленоватой жидкостью. У Келсона возникло ощущение холода.
Затем была пауза, в течение которой он чувствовал, как Морган направляет
иглу, и слабый толчок, когда игла проколола кожу, войдя внутрь уха, а
затем второй, когда игла вышла с другой стороны. Боли не было.
Морган выдохнул и наклонился, чтобы посмотреть на свою работу. Прокол
был хороший, игла была там, где надо. Легким движением Морган выдернул
иглу и вытер ухо. Затем он увидел две капельки крови на входном и выходном
отверстиях. Он поднял Глаз Рома и коснулся камнем одной из капелек крови,
затем опустил его так, чтобы Келсон мог его видеть.
Темный камень в оправе постепенно изменялся. Если раньше рубин был
дымчатым и холодным, то теперь он потеплел и в нем загорелся внутренний
свет. Морган вспомнил, что таким он был всегда в ухе Бриона.
Как только глаз Рома закончил свое неожиданное превращение, Морган
коснулся им Кольца Огня, которое держал Келсон. В полном соответствии со
своим названием Кольцо начало светиться глубоким гранатовым блеском,
который излучал каждый из камней кольца.
Морган вздохнул, вытер ухо Келсона еще раз и вставил туда Глаз Рома.
Огромный рубин как будто вобрал в себя всю кровь. Он горел в ухе Келсона -
первое выполнение требований ритуала - первый признак приходящего
могущества.
Дункан взял светящееся Кольцо Огня из рук Келсона и осторожно
завернул его в шелковую ткань. До завтрашней коронации оно не понадобится,
так что Дункан спрятал его в потайной ящик и запер. Возвратившись к столу,
он увидел, что Келсон рассматривает коробочку с малиновым Львом на крышке.
Морган разложил пергамент со стихами на столе и внимательно читал
третий куплет.
- Так мы откроем коробочку, Морган? - спросил мальчик, осторожно
вертя ее в руках и прислушиваясь к каким-то звукам, которые, вероятно,
могли бы дать ключ к тайне коробочки.
Мальчик поднес ее к уху, и она начала издавать какой-то музыкальный
фон, который тут же прекратился, когда удивленный Келсон опустил руку.
Дункан подошел поближе.
- Попробуй еще раз, Келсон.
- Что?
- Поверти ее в руках.
Келсон повторил все движения, но на этот раз более осторожно и не
поднося коробочку близко к голове. Морган заметил это.
- Поднеси ее к Глазу Рома, Келсон, - предложил он.
Келсон поднес, и коробочка опять зазвучала.
- Теперь дотронься до Глаза Рома, - приказал Морган.
Келсон повиновался, и тут же послышался мягкий музыкальный щелчок.
Это открылась крышка коробочки. Келсон опустил ее и полностью открыл
крышку. Там был малиновый Лев. Все трое смотрели на него с трепетом.
Малиновый Лев в действительности не был малиновым. Просто какой-то
хранитель королевских драгоценностей в древности спутал номер в каталоге.
Хранитель давно ушел из этого мира, а его ошибка осталась.
В действительности, это был герб Халданов, Золотой Лев, стоящий на
задних лапах. Фоном для него служила малиновая эмаль. Это была массивная
брошь размером с человеческий кулак с тяжелой застежкой на тыльной стороне
- работа ювелиров Конкардина.
Келсон осторожно поднял брошь, вынув ее из футляра черного бархата.
Дункан сел за стол и разложил пергамент со стихами перед собой.

И теперь, когда Глаз Рома
Увидит свет, освободите
Малинового Льва в ночи
Непреклонной зловещей рукой.
Зубы Льва вонзятся в плоть
И появится Могущество.

Келсон вертел брошь, затем взял ее в левую руку.
- Непреклонной зловещей рукой... я это понимаю, но... - Он положил
брошь на стол. - Посмотри, Морган, Гвинедский Лев стоит на задних лапах.
Он смотрит на нас.
Морган был озадачен:
- Ну и что?
- Разве ты не видишь? - продолжал Келсон, - у него же нет зубов, их
не видно.
Гвинедский лев и без зубов!
Морган нахмурился и поднял бровь.
- Нет зубов? Но это невозможно. Если у него нет зубов, нет ритуала. А
если нет ритуала...
Келсон осторожно коснулся броши, а затем невидящими глазами посмотрел
на полированный стол. Моргану не было необходимости заканчивать фразу, так
как Келсон знал ответ. И смысл его был ужасен, он вызвал холодную дрожь во
всем теле Келсона. Тут был только один вариант, чтобы закончить фразу:
"Если нет ритуала, он должен погибнуть".

9

У Гвинедского Льва нет зубов! Малиновый Лев без зубов!
Дункан наклонился над брошью, взял ее в руки и стал вертеть,
внимательно ее рассматривая.
- Где-то должен быть выход, - сказал он. Он не мог припомнить, где
именно, возможно, в каких-нибудь древних рукописях по высшей магии,
которые он читал много лет назад, он слышал о подобных вещах, о двойном
смысле, игре слов, стандартных терминах, непонятных для непосвященных...
Ну, конечно!
Перевернув брошь, он легонько потрогал пальцами иглу застежки.
- Ну, конечно. Всегда возникают барьеры, препятствия, для преодоления
которых требуется мужество.
Морган встал, на его лице появилось сознание того, что он тоже понял
смысл ритуальных стихов.
- Зубы Льва - это застежка? - прошептал он.
- Да.
Келсон встал и провел своими пальцами вдоль трехдюймовой золотой
иглы. Он с трудом спросил:
- И вот этим нужно проткнуть мне руку?
Дункан бесстрастно кивнул:
- Это единственный путь, Келсон. Все, что было раньше, - только
подготовка к этому. И это должно быть сделано тобой в одиночестве. Мы
можем охранять тебя сейчас и дальше. Но это ты должен сделать сам. Ты
понимаешь?
Келсон помолчал, потом кивнул:
- Я понимаю, - спокойно сказал он. - Я сделаю все, что нужно. - Его
голос прервался. - Я... мне бы хотелось немного подумать. Если, конечно,
есть время...
Он посмотрел на Дункана своими огромными испуганными серыми глазами -
он снова стал мальчиком, - и Дункан согласился.
- Конечно, мой принц, - мягко ответил священник, поднявшись и
приглашая Моргана следовать за ним к двери. - У тебя столько времени,
сколько тебе надо. Аларик, помоги мне одеться для церемонии.
Когда они вышли из комнаты, Дункан закрыл за собой дверь и они пошли
по коридору. Они пришли в темную ризницу, Дункан удостоверился, что здесь
никого нет, а затем зажег свечу и оперся обеими руками о шкаф с одеждой.
- Мне не нужно никакой помощи, Аларик, - наконец сказал он. - А
мальчику нужно несколько минут, чтобы собраться с силами. Надеюсь, что мы
все делаем правильно.
Морган ходил по комнате, нервно сжимая и разжимая кулаки.
- Я тоже. Мне становится все более тревожно. Я не говорил тебе, что
случилось перед тем, как мы пришли сюда?
Дункан посмотрел на него.
- Сначала, - продолжал Морган, не дав сказать Дункану, - сначала я
хочу спросить тебя, где ты думаешь закончить это дело с брошью - в
кабинете?
- В секретной часовне за кабинетом, - ответил осторожно Дункан. -
Почему ты меня спрашиваешь?
Морган поджал губы.
- Это часовня Святого Камбера?
Дункан кивнул.
- Святой Камбер является отцом магии Дерини, ты же знаешь это. Но
какое значение это имеет к тому, что случилось? Давай, говори.
- Хорошо, - сказал Морган. Он глубоко вздохнул, как будто ему не
хотелось заканчивать то, что он начал. - Дункан, поверишь ли ты мне, если
я скажу, что имел видение?
- Продолжай, - ответил Дункан, внимательно слушая его.
Морган снова вздохнул.
- Прежде чем идти сюда, я оставил спящего Келсона под защитой, а сам
пошел вниз, в библиотеку Бриона, чтобы покопаться в книгах и бумагах. Я
надеялся найти какие-нибудь ключи, которые помогли бы нам расшифровать
ритуальные стихи, а может, даже какие-нибудь заметки, сделанные им, когда
он готовил эти стихи.
Долгое время я ничего не мог найти и решил воспользоваться техникой
Дерини Турипа, надеясь, что мне удастся воспринять остаточную энергию,
которая даст мне полезную идею. Я использовал грифона в качестве
фокусирующего устройства.
Он махнул рукой, стараясь подыскать нужные слова.
- Я помню, что мои глаза закрылись, и внезапно я увидел лицо высокого
мужчины в рясе на фоне мрака. И в то же время я почувствовал отчетливое
впечатление убежденности, настойчивой убежденности. Я открыл глаза, но
видение исчезло. В комнате никого не было.
- А дальше? - спросил Дункан: он сосредоточенно слушал и размышлял.
Морган смотрел на пол.
- Я решил еще раз просмотреть книги, просто так, на всякий случай, и
первый же том, который попал мне в руки был "Жития Святых Тальбота".
Старая книга, и она открылась у меня в руках - о, Боже! - я же совсем
забыл об этом!
Дункан с интересом смотрел, как Морган начал яростно копаться в
карманах.
- Это место в книге было заложено кусочком пергамента, - продолжал
возбужденно Морган. - Я так удивился, найдя его в книге, что сунул в
карман, не читая. А, вот он!
Он нашел пергамент во внутреннем кармане туники и поднял его с
торжеством. Он даже не развернул его. Пальцы Моргана дрожали от
возбуждения. Дункан спокойно приблизился к нему, взял пергамент и подошел
к свече.
- А что же было в книге, что показалось тебе важнее, чем это? -
спросил Дункан, разглаживая пергамент и поднося его к свету.
- Этот человек, которого я видел, - рассеянно сказал Морган, стараясь
заглянуть через плечо Дункана. - И самое удивительное - это то, что раздел
книги был посвящен Святому Камберу.
- Святому Камберу? - спросил с удивлением Дункан. - Ты видел Святого
Камбера?
Морган кивнул и с нетерпением потянулся к бумаге.
- Да, да. Ну, что там?
Дункан повернулся к обрывку пергамента. Морган смотрел через его
плечо. На одной стороне рукой самого Бриона было написано его полное имя.
Эти круглые буквы нельзя было не узнать, и Дункан перевернул листок. Его
рука задрожала, когда он прочел то, что там было написано:
- Святой Камбер Кулди, защити нас от зла! - прошептал Морган,
повторяя слова, которые Дункан произнес про себя. - Мой бог, Дункан,
неужели у меня действительно было видение?
Дункан угрюмо покачал головой и отдал листок Моргану.
- Я не знаю, - прошептал он, бессознательно вытирая вспотевшие ладони
о рясу. - Аларик, это... это придает совершенно новое освещение тому, что
мы делаем. Мне надо немного подумать об этом.
Отвернувшись от Моргана, Дункан закрыл лицо руками, чтобы
успокоиться.
Теперь он потерял уверенность. И как священник, и как Дерини, он
очень хорошо знал, как узка и непрочна граница между Добром и Злом. Как
Дерини, он не сомневался, что Камбер Кулди был спасителем народа в темные
времена после захвата власти Дерини. Ведь это Камбер открыл, что
могущество Дерини может при определенных обстоятельствах быть передано
человеку. И именно это покончило с царствованием Ужаса Дерини почти 200
лет назад, именно это позволило людям типа Бриона Халдана выступить против
сил Зла и сокрушить мрачное могущество Марлука.
Но одно имя Камбера Кулди приводило в ужас ту часть его существа,
которая принадлежала церкви. И хотя лорд Дерини был действительно
причислен к лику святых после смерти или исчезновения, это решение было
уже давно отменено могущественной церковью, которая объявила всю магию и
могущество Дерини запретным злом.
Его охватило непреодолимое желание перекреститься, чтобы защитить
себя от этого проклятого имени, но он взял себя в руки.
Святой Камбер Кулди или демон, но его, несомненно, чтил Брион Халдан.
А если Брион, так много сделавший добра для всего народа, вместо бога
обращается с просьбой о защите к Камберу - Святому Камберу! - то вряд ли
Зло связано с именем Камбера.
А что касается видения Аларика, то он подумает и составит свое мнение
по этому поводу позднее. Он не был склонен верить в то, что это было
видение. Да, иногда случаются очень странные вещи...
Он снова повернулся к Моргану. На его лице застыло виноватое
выражение.
- Ну? - выжидательно спросил Морган. Он не старался проникнуть в
мысли своего кузена.

Дункан виновато пожал плечами:
- Со мной все нормально. Это во мне опять воевали Дерини и священник.
- Он слабо улыбнулся и кратко пересказал Моргану то, что он пережил в
себе.

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

Келсон сидел в кабинете. Руки его были сложены на коленях, немигающий
взгляд устремлен на огонь свечи. За свечой в футляре, на подушке из
черного бархата, лежал малиновый Лев, бросая танцующие блики желтого огня
на лицо и руки мальчика.
Но беспокойство Келсона в данный момент вызывали не свеча и не Лев:
он с тревогой думал о том, что все его будущее и даже сама жизнь зависит
сейчас от того, как он будет вести себя в ближайшие полчаса.
Эти мысли были тревожны, но избавиться от них он не мог. Страх - это
такая вещь, которой надо смотреть в лицо, и только тогда его можно
преодолеть, только тогда он исчезнет, растает, испарится. Брион вдалбливал
это ему в голову с тех пор, как он помнил себя, и он должен сделать то,
что сейчас требуется от него. Келсон стиснул пальцы и позволил образу
Моргана возникнуть в пламени свечи.
Морган бы не боялся, окажись он в таком же положении. Келсон был
уверен, что, какова бы ни была опасность, мудрый и могущественный лорд
Дерини не позволил бы показать и тени страха.
И отец Дункан - он бы тоже не боялся. Ведь кроме того, что он Дерини,
он человек Бога, священник. Имея на своей стороне могущество Дерини и
могущество Бога, он может быть уверен, что в его присутствии никакое Зло
не посмеет высунуть голову. И эти два человека защищают его. Что может ему
повредить в таком случае? Вот если бы только не позволить страху овладеть
им...
Он положил подбородок на сложенные руки и начал внимательно изучать
брошь. Да, в том, что ему предстоит сделать, нет ничего трудного. Он
перевернул брошь и положил ее так, чтобы видеть иглу. Потом снова положил
подбородок на руки.
Нет, это не должно быть слишком больно, ведь он уже не раз в своей
жизни царапался, получал на охоте небольшие раны. Они наверняка были
гораздо более болезненны, чем укол трехдюймовый тонкой золотой иглы.
Он не знал, что с ним будет после того, как он совершит то, что
требуется. В соответствии с тем, что он читал, случиться может все, что
угодно. Но ритуал изобрел его отец, который хотел, чтобы он приобрел
могущество. Келсон был уверен, что ничего плохого не случится. Брион
заботился о нем, нет, любил его - в этом он не сомневался.
Келсон мысленно поздравил себя с такой превосходной логикой, и тут
открылась дверь, и вошли Морган с Дунканом. Их лица были уверены и
спокойны. Это для него, подумал Келсон. Однако он почувствовал их
внутреннее напряжение, хотя они и пытались вселить в него уверенность. Они
знали, что он нервничает.
Келсон выпрямился и небрежно улыбнулся, чтобы показать им, что больше
не боится.
Дункан взял свечу со стола и, проходя мимо, потрепал его по плечу.
Морган посмотрел, как Дункан встал на колени перед алтарем, а затем взял
со стола брошь и бутылку с зеленоватой жидкостью. Он взглянул на Келсона:
- Дункан все подготовил, мой принц. Ты готов? - спросил он спокойно.
Келсон кивнул и поднялся.
- Я готов.
Дункан протянул руку за распятием и нажал несколько потайных кнопок.
Сразу же часть стены исчезла, и в образовавшееся отверстие потоком воздуха
засосало гобелен, висевший рядом. Когда давление уравновесилось, гобелен
спокойно повис. Дункан поднялся с колен и пригласил Келсона и Моргана
войти.
Часовня была очень маленькой, вдвое меньше кабинета. Когда отверстие
закрылось за ними и Дункан пошел в другой конец зажечь свечу, Келсон и
Морган увидели, что боковые стены и потолок расписаны сценами из жизни
различных святых. В живописи преобладала золотая краска, которая отражала
то небольшое количество света, которое было в часовне, и создавала
впечатление, что фрески светятся изнутри сами по себе.
За маленьким алтарем стена была раскрашена в темно-голубой цвет с
множеством серебряных звездочек на ней. С потолка на тонких шнурах свисало
черное полированное распятие. Казалось, что оно парит в небесах над
алтарем. Дункан зажег дополнительные свечи у алтаря, а свет лампады,
висящей на цепи слева от алтаря, бросал малиновые блики на распятие.
Келсон и Морган заняли места в центре часовни, Дункан склонился в
глубоком поклоне перед алтарем.
Морган положил брошь и бутылочку на пол, затем отстегнул свой меч и
тоже положил рядом с собой. Он подал знак Келсону сделать то же самое.
Морган не думал, что это действительно необходимо, но традиция требовала,
чтобы входящий в дом Бога был безоружен. Вероятно, где-то когда-то в этом
был смысл и была необходимость.
Когда Келсон положил свой меч на каменный пол, Дункан закончил
молитву и присоединился к ним.
- Я думаю, что можно начинать, - тихо сказал он, опускаясь на колено
перед мальчиком и Морганом. - Аларик, ты подготовил брошь... - Он жестом
указал на бутылочку. - Ну, а теперь, Келсон, я начну читать короткие
молитвы, а вы с Морганом будете давать соответствующие ответы. Затем я
пойду сюда и благословлю тебя. После этого я вернусь к алтарю и скажу:
"Боже, пусть все совершится по твоей воле". Это сигнал для тебя.
Морган протер иглу жидкостью и закрыл ее тоненькой тканью для защиты
от пыли.
- А я? - спросил он, взяв левую руку Келсона и протирая ее жидкостью.
- А что делать мне?
Дункан покачал головой.
- Ничего. И что бы ни случилось, не касайся его и не пытайся
поддержать, пока все не кончится. Мы здесь имеем дело с фантастическим
количеством энергии, и если ты вмешаешься, она может убить его.
- Я понял, - сказал Морган.
- Хорошо. Есть вопросы, Келсон?
- Нет.
- Хорошо.
Дункан поднялся, посмотрел на Келсона, потом поклонился. А после
этого он повернулся и пошел к алтарю.
Келсон широко раскрытыми глазами смотрел, как Дункан встал на колени,
поцеловав алтарь, и приготовился вознести молитву Богу.
- Господь Вседержитель с Духом Святым! Помолимся!
Губы Дункана шевелились в молитве. Морган украдкой бросил взгляд на
Келсона. Мальчик стоял на коленях и казался совсем спокойным, таким ужасно
молодым и уязвимым. Морган не боялся за себя. Он был уверен, что он и
Дункан сумеют защитить себя от любого зла, которое будет вызвано тем, что
они собираются сделать. Но Келсон, обыкновенный мальчик, человек без
всякой защиты...
Конечно, возможно, что для тревоги нет оснований, а может быть, Глаз
Рома, сверкающий в ухе мальчика, как-то защитит его, если для этого
возникнет необходимость. Но все же... Келсон так молод, так доверчив...
Морган был рад, что мальчик ничего не знает о тех сомнениях, которые
одолевали его и Дункана час назад. То, что мальчик должен был сделать
сейчас, требовало полнейшей уверенности. Места для сомнений здесь не
должно быть.
Морган перевел взгляд на алтарь и увидел, что Дункан уже закончил
свою молитву. Он низко поклонился перед алтарем и повернулся к ним.
- Господь, Отец Святой, - нараспев произнес он на латыни.
- Амен, - торжественно ответили Морган и Келсон.
После этого Дункан повернулся к столу и встал перед
коленопреклоненным Келсоном. Затем, положив обе руки ему на голову, он
заговорил снова. Голос его был тих, но в тишине комнаты все слова были
хорошо слышны.
- Келсон Сипил Рис Энтони Халдан. Хотя сети ада окружают тебя, хотя
смертельные ловушки расставлены вокруг тебя, ты не должен бояться, крылья
Бога закроют тебя, под ними ты будешь в безопасности. - Он перекрестил
голову мальчика. - Во имя Отца, Сына и Святого Духа, амен.
Когда мальчик поднял голову, Дункан взял из рук Моргана брошь, снял
защитную тряпочку с иглы и вложил брошь в правую руку Келсона.
- Господи Боже, укрепи нас!
Пора!
Рука Келсона дрожала, когда он приложил острие иглы к левой ладони.
Он колебался, но только мгновение, он мысленно готовил себя к той боли,
которая поджидала его.
Затем он вонзил иглу в ладонь.
Боль! Обжигающая боль! Дикая боль!
Внезапно его раненая рука стала отдельным существом, передающим дикую
боль в его мозг, которая вонзилась в него, как искра от свирепого костра,
как обжигающий свет ослепительного солнца действует на незащищенные глаза.
Он ощущал, как боль пронизывает его руку, точно удар меча. Холод. Жар.
Острая игла бесконечно долго находила себе путь сквозь связки, мышцы,
между костей ладони. И наконец он ее увидел. На наружной стороне ладони
показался конец иглы, теперь уже темного цвета.
Непроизвольный стон вырвался из его горла. Брошь держалась на его
ладони, как будто приросла к ней. Он согнулся вдвое, мыча от боли, крепко
сжав глаза, так как боль, рождающаяся взрывами внутри головы, вырывалась
изнутри через глаза, причиняя необыкновенные мучения.
Морган изо всех сил старался сдержать себя и не кинуться на помощь
принцу. На лице мальчика было написано страдание, все его тело пронизывала
боль. Никогда он не выглядел таким беспомощным, таким беззащитным.
Дункан тоже смотрел на мальчика. Коротким взглядом он напомнил
Моргану, чтобы тот не смел вмешиваться.
Стоящий на коленях Келсон сел на пятки, прижимая раненую руку к
груди. Он начал излучать прозрачный бледно-золотой цвет. Сияние постепенно
усиливалось, и вдруг мальчик застыл и перестал стонать. Мужчины смотрели
на него, не дыша. Глаза молодого короля широко раскрылись, они смотрели
куда-то в неведомое, видели то, что только он мог видеть.
Яркость... боль... кружение цвета... боль пульсирует... холодная
дрожь, от чего? Боль проходит... теперь лучше... что-то холодное в руке...
Смотри!... лицо... светлое, темное... свет угасает, лицо... становится
темнее... вращающийся мрак... Отец! - Мрак...
Внезапно тело мальчика мягко опустилось на пол. Свет вокруг него
погас.
- Келсон! - крикнул Морган. Он быстро повернул лицо мальчика к свету,
стараясь найти пульс. - Келсон, что с тобой?
Дункан тоже встал на колени перед неподвижным мальчиком. Пальцы
Моргана наконец нащупали пульс, который с каждым ударом становился все
ровнее. Морган приподнял веко Келсона и обнаружил, что мальчик реагирует
на свет. Пульс становился все ровнее.
- Десница Господня сильно ударила его, - прошептал Дункан,
перекрестившись. - Но он не умрет, он будет жить.
Он взял левую руку мальчика, осторожно вынул брошь и замотал руку
шелковым платком.
- Ты думаешь, что все получилось? - осторожно спросил Морган,
поднимая голову и плечи мальчика и плотно укутывая его в малиновый плащ.
- Думаю, да. Еще рано говорить с полной уверенностью, но признаки
того, что все проходит нормально, налицо. - Он коснулся губами шарфа и
положил его на алтарь. Затем он направился к потайной двери. - Но об одном
можно сказать сейчас с уверенностью. С ним произошло нечто большее, чем
простая дырка в руке. Когда он очнется, то его надо расспросить.
Когда Дункан открыл дверь, Морган поднял бесчувственного Келсона на
руки и плотнее закутал его в плащ. Дункан взял меч с пола, еще раз обвел
часовню взглядом, а затем отодвинул гобелен, чтобы войти в кабинет.
Немного погодя он и Морган уже шли по тайным коридорам в апартаменты
Келсона.

- Я не могу понять, как он мог пройти незамеченным.
Говорящий зажег спичку и поднес ее к свече у постели Келсона, а затем
обернулся к двум своим компаньонам.
- Я был уверен, что ты уследишь, Лоуренс.
Лоуренс вложил меч в ножны и снял капюшон с головы.
- Я не могу этого объяснить, милорд. Я не видел, чтобы кто-нибудь
входил или выходил отсюда до тех пор, как принц и Его милость вошли сюда.
- Он подошел к камину, потрогал угли носком сапога, а затем подбросил
несколько поленьев.
- А если бы вы спросили меня, - сказал третий, тоже опустив меч, - то
я сказал бы, что рад, что их здесь нет. Мне не нравится это дело - убивать
лорда Аларика. Ведь мы же ему присягали. - Он осторожно сел на край
королевской постели, осторожно ее ощупал и под жестким взглядом Лоуренса
торопливо поднялся.
- Может, здесь есть другой выход? - с подозрением спросил Лоуренс,
осматривая комнату со своего удобного наблюдательного пункта у камина. -
Кажется, есть какие-то слухи о секретных ходах. Может быть, они ушли
отсюда по такому ходу?
Эдгар, первый из говоривших, нахмурившись, задумался над этим. Хотя
он был из дворян и вассалов Моргана, но не отличался сообразительностью.
Он был хорошо известен как хороший боец, но там, где требовалось
пораскинуть мозгами, Эдгар испытывал затруднения. Наконец он кивнул
головой и вытащил меч из ножен.
- Это вполне возможно. Если это так, то они могут вернуться в любую
минуту.
Он начал обыскивать комнату, тыча мечом во все подозрительные щели.
Третий человек осторожно подошел к камину.
- Ты действительно думаешь, что лорд Аларик поработил нашего молодого
короля, как все говорят? Это плохо, что он убил солдата короля, но то, что
он угрожает жизни самого короля, - это еще хуже, это совсем другое дело.
- И то, и другое преступление исходит из его греховной натуры! -
сказал Эдгар, который ходил по комнате, как посаженный в клетку зверь. -
Он не может...
- Тихо! - сказал внезапно Лоуренс, подняв вверх руку. - Мне кажется,
я что-то слышу.
- Гарольд, встань здесь, - приказал Эдгар, показав третьему место у
стены слева от камина.
От стены исходили слабые звуки, похожие на осторожные шаги. Все трое
быстро погасили свечи и отступили в тень, держа оружие наготове.
Они увидели, что стена слегка, с легким звуком, качнулась, а затем
скользнула вперед. В образовавшемся отверстии возник слабый свет, а затем
- Морган, несущий на руках принца, а за ним - Дункан.
Как только они вошли в комнату, то сразу почувствовали присутствие
чужих, скрывшихся в тени.
- Вы, демоны, - прошипел Эдгар из темноты. - Что вы сделали с Его
Высочеством?
Три человека вступили в круг, освещенный лампой у стола, и с
ненавистью посмотрели на Моргана и Дункана. Их оружие было наготове, лица
скрыты под капюшонами темных плащей, на головах стальные шлемы.
- Вам нечего ответить, монстры? - с яростью повторил Эдгар. -
Становитесь и защищайтесь!

10

Эти слова побудили Моргана и Дункана к действиям. Дункан поставил
свечу на пол и подал Моргану его меч. Морган уже положил бесчувственного
Келсона у своих ног и теперь быстрым, как молния, движением выхватил меч
из ножен. Дункан же обнажил меч Келсона и приготовился к борьбе.
Немедленно самый младший из троих нападающих завязал бой и прижал к
стене Дункана. Остальные двое одновременно напали на Моргана. Один из них
был вооружен шпагой, а второй - тяжелым широким двуручным мечом. Их удары
обрушились на Моргана, как удары молота на наковальню.
Отразив первый бешеный натиск, Морган стал действовать более
осторожно, более методично, больше думая о том, чтобы защитить неподвижное
тело Келсона, лежащее у его ног, чем поразить нападающих. Узкий стилет,
появившийся в его левой руке, он использовал для того, чтобы отражать
удары шпаги. Но он, конечно, был совсем неэффективным при защите от ударов
тяжелого меча, которые градом сыпались на него.
Кроме того, он был ограничен в свободе маневра, так как не мог
удалиться от тела Келсона. Он не знал, кто на них напал, и не мог оставить
Келсона совершенно без защиты. Морган посмотрел в сторону и увидел, что от
Дункана помощи ждать нечего.
Зажатый в углу, Дункан лицом к лицу столкнулся со своим противником.
Меч Келсона был легче и короче того, к которому он привык. Поэтому он был
в трудном положении. Ему пришлось драться непривычным для него оружием
против противника, который превосходил его силой, весом, боевым опытом.
Но в искусстве боя Дункан ему не уступал. Он был сыном дворянина, был
рожден и вскормлен в лучших боевых традициях и прошел хорошую школу
фехтования. Но это искусство он не любил: он имел оружие только для того,
чтобы защитить себя, а не убивать самому. Люди редко обнажают оружие
против священника, особенно такого высокого сана, как у него.
Не устрашенный натиском, Дункан продолжал обороняться, поджидая
удобного момента. И дождался.
Его противник, чувствуя свое преимущество, будучи уверенным в победе,
стал менее осторожен, менее быстр в движениях - и это стоило ему жизни.
Меч Дункана стремительно метнулся вперед, пронзил сердце солдата, и
тот рухнул на пол с выражением удивления на лице.
Бросив окровавленный меч Келсона на пол, Дункан посмотрел на бой
Моргана, стараясь понять, кого из двух его соперников следует вывести из
строя. Решить это было несложно. Моргану было все труднее отражать удары
двуручного меча. И один из них наверняка скоро будет роковым для Моргана.
Неслышно приблизившись к этому солдату сзади, Дункан протянул руки
вперед ладонями вместе, а затем медленно развел их в стороны. При этом в
воздухе появился шар зеленого огня, который направился к затылку солдата.
Когда он коснулся его шлема, вспыхнула дуга зеленого пламени. Человек
вскрикнул и рухнул на пол. Это настолько поразило его товарища, что тот
потерял всякую способность защищаться, и Морган, обезоружив, прижал его к
стене.
За дверями покоев послышался шум. Это прибыли охранники. Они поняли,
что их товарищи проиграли бой, и начали стучать в дверь, причем стук и
грохот становились все более настойчивыми.
- Сэр! - послышался сквозь шум чей-то голос. - Сэр, у вас все
нормально? Что случилось, генерал Морган? Откройте двери, иначе мы их
взломаем!
Морган повелительно указал на пленника острием меча, а сам бросился к
двери. Дункан кивнул. Прежде чем пленник успел отреагировать, Дункан уже
был рядом и дотронулся до его лба, произнесся что-то тихим голосом. Глаза
пленника потеряли всякое выражение, руки опустились, и он больше не
сопротивлялся.
- Ты не видишь меня, - прошептал Дункан, глядя ему в глаза. - Ты
видишь только принца и Его милость. Ты понимаешь меня?
Человек медленно кивнул.
Дункан опустил руки и пошел к двери на балкон, кивнув Моргану. Он был
уверен, что этот человек о нем ничего не скажет. Ведь объяснить его
присутствие здесь в такой час было бы очень сложно.
Морган отодвинул засов на двери, его стилет скользнул в ножны. Он
услышал слабый звук из того угла комнаты, где лежал Келсон. Морган
отступил в центр комнаты, когда дверь распахнулась и в комнату ввалились
вооруженные люди.
Капитан стражников - тот самый, что был в саду днем - быстро пробежал
взглядом по комнате, а его люди взяли под свою опеку пленника Моргана.
Затем капитан направился к Моргану. Его оружие было наготове.
- Стойте на месте, генерал Морган, и бросьте оружие, - сказал он. Его
меч следовал за каждым движением Моргана. - Где Его Высочество?
Моргану не было необходимости оглядываться, чтобы убедиться в том,
что он окружен и что число его врагов очень велико. Пожав плечами, он
уронил меч на пол, а потом повернулся и повел туда, где лежал Келсон.
Никто не пытался остановить его, когда он встал на колени перед мальчиком.
- Как ты себя чувствуешь, мой принц? - спросил он, помогая мальчику
подняться на ноги.
Келсон слабо кивнул и оперся на руку Моргана.
- Все нормально, - прошептал он, тяжело дыша и стараясь собраться с
силами.
Он осмотрел комнату, увидел трупы и множество вооруженных солдат и
инстинктивно понял, что правду говорить не стоит. Его не поймут.
Он снова глубоко вздохнул и повернулся к капитану:
- Почему эти люди здесь, капитан?
Капитан сразу же ушел в оборону.
- Я не знаю, сэр. Очевидно, они напали на наружную охрану. Там трое
убитых, по меньшей мере четверо тяжело ранены.
Келсон кивнул. Очевидно, они напали на наружную охрану. Там трое

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

11

Морган резко повернулся и принял оборонительную позу, ожидая увидеть
лицо из своего видения.
Но тот, кто подошел к нему, вовсе не был седой, давно умерший Камбер,
а просто самодовольный Бран Корис. А вместе с ним были Эван, Нигель, Ян и
другие придворные дворяне, которые поспешили сюда, услышав о том, что
здесь произошло. Позади всех стояла разгневанная Дженана в окружении
придворных дам.
- Да, да. Отлично сделано, - продолжал Бран. - Теперь ты закончил
свое дело, не правда ли? Ведь теперь остался только ты один, кто знает,
что же произошло по дороге в Ремут.
Морган был спокоен. В это время все подошли и образовали вокруг него
тесный круг. Морган старался овладеть собой, успокоиться и дать
соответствующий ответ.
- Сожалею, что приходится разочаровать тебя, лорд Бран, - ответил он.
- Позови одного из врачей, чтобы тот позаботился о Дерри. Он не мертв. Он
просто без сознания и даже не ранен. Не сомневаюсь, что кто-то хотел
устроить тут небольшой спектакль. - Морган не собирался сообщать здесь о
своей новой способности. Это бы вызвало еще больше подозрительности и
недоверия.
Дженана протолкнулась сквозь толпу, окружающую Моргана, и
остановилась между лордом Эваном и, как всегда, элегантным Яном.
Морган никогда не видел ее такой красивой, как сейчас. Ее длинные
каштановые волосы были распущены по спине, и Морган очень пожалел о том,
что не смог наладить дружеские отношения с гордой и прекрасной королевой.
На ней поверх ночной рубашки было накинуто что-то прозрачное,
светлое. Она поддерживала эту накидку у шеи тонкой бледной рукой, на
пальцах которой сверкали драгоценные камни.
- Ваше Величество, - поклонился Морган, пытаясь избежать
столкновения. - Я сожалею об этом шуме, особенно в такой поздний час. Но я
тут ни при чем.
Лицо Дженаны было суровым, а в глазах светился зеленый лед.
- Вы тут ни при чем? Морган, вы принимаете меня за идиотку? Вы
думаете, что я не знаю об убийстве солдата в моем дворце? Полагаю, что вы
дадите мне объяснение прежде, чем вас арестуют и осудят за убийство!
В это время в дверях появился Келсон. Он выглядел усталым и
измученным, но очень решительным.
- Морган дал все необходимые объяснения мне, мать, - сказал он
спокойно и подошел к Моргану. - И к тому же не может быть никаких арестов
и судов без моего приказа. Это ясно?
Все, кроме Дженаны, почтительно поклонились Келсону. Мальчик окинул
всех собравшихся решительным взглядом.
- Джентльмены, вы недоумеваете по поводу ночного покушения на мою
жизнь. И я тоже. - Он помолчал и продолжал ровным голосом. - Без сомнения,
мы узнаем все подробности в свое время. Но я хочу вас предупредить. Любая
попытка помешать мне в оставшиеся до коронации часы будет рассматриваться
как измена. Я больше не желаю выслушивать обвинения против Моргана и
сомнения в его преданности мне. Вам понятно? Если вы не будете
повиноваться мне, то вам придется узнать, что отец хорошо обучал меня
тому, как быть настоящим королем Гвинеда.
Все почтительно, за исключением Дженаны, слушали его слова. Дженана
же стояла неподвижно и смотрела на Келсона.
- Келсон, ты можешь для меня сделать то, что очень важно и от чего
зависит твое будущее? - прошептала она.
Келсон был тверд.
- Идите в свои покои, матушка. Я не хочу спорить с вами в присутствии
всего двора.
Она молчала. Келсон обратился к капитану, который закончил осмотр
кабинета и теперь выстроил своих людей в коридоре.
- Капитан, я иду спать. Позаботьтесь, чтобы меня не беспокоили.
Генерал Морган останется со мной.
- Слушаюсь, Ваше Высочество, - сказал капитан.
- Идите отдыхать, джентльмены, - продолжал Келсон. - Увидимся завтра
утром. Нам всем нужно отдохнуть, ведь завтра необычный день.
Повернувшись, он вошел в свои покои, Морган проследовал за ним.
Щелкнул засов. Королева после минутного колебания смиренно пошла по
направлению к своим покоям. Ян в сопровождении группы придворных и лордов
устремился в боковой коридор, дав знак охраннику следовать за ним.
Когда дверь закрылась за ними, Келсон в изнеможении ухватился за плащ
Моргана и опустился у его ног. Морган нахмурился, поднял его и понес на
постель. Дункан появился из своего убежища на террасе.
- На улице очень холодно, - сказал он, дыша на руки и потирая их.
Затем он подошел к постели. - Ну как?
- С ним будет все хорошо, - сказал Морган, расстегивая Келсону ворот
и расстилая постель. - Он истратил много сил. Ты ведь сказал, что он будет
спать до утра.
Дункан потрогал лоб мальчика, а затем принялся забинтовывать раненую
руку.
- Хорошо, что он проснулся. Тебе бы пришлось очень туго, не будь он
рядом. Все объяснить им было бы очень трудно.
Он хмыкнул и снова стал забинтовывать руку. Морган попытался снять
одежду с Келсона. Когда его пришлось приподнять, он открыл глаза.
- Морган? Отец Дункан? - слабым голосом спросил он.
- Мы здесь, мой принц, - ответил Морган, укладывая его на подушки.
Келсон повернул голову и посмотрел на Моргана.
- Морган, как я действовал? - спросил он почти шепотом. - Боюсь, что
я был чересчур мягок.
- Ты действовал великолепно. Брион тобой бы гордился.
Келсон слабо улыбнулся и устремил взгляд на потолок.
- Я видел его, Морган, и я слышал его голос. Он позвал меня и
затем... - Он повернулся к Дункану. - Я видел все как будто через тонкий
шелк в слабом лунном свете. И там был кто-то еще, отец Дункан. Человек с
сияющим лицом и золотыми волосами - но это был не ты, Морган. Я помню, что
испугался, но потом...
- Успокойся, мой принц, - сказал Морган. - Ты должен отдохнуть. Спи,
мой принц, я буду спать рядом.
Пока он говорил, веки Келсона затрепетали, а затем закрылись, и его
дыхание стало спокойным и глубоким: Келсон уснул. Морган помог Дункану
снять с мальчика сапоги. Затем они укрыли его, поставили свет у постели и
направились к камину.
Морган прислонился к каминной полке и задумчиво посмотрел на пламя.
- Случилось что-то странное, - сказал он, когда Дункан встал рядом с
ним. - Мне кажется, я знаю, чье лицо видел Келсон во время ритуала.
- Святого Камбера? - спросил Дункан. Он отступил назад и встал прямо,
сложив руки за спиной. Морган поднял голову и встретился с ним взглядом.
- Да, - сказал Морган, - есть еще кое-что, что поразит тебя. В бою у
дверей был тяжело ранен Дерри. Он был на краю смерти, когда я нашел его. В
боку была такая рана, что в нее можно было просунуть кулак. И я излечил
его.
- Ты излечил?
- Я знаю, что это звучит смешно, - продолжал Морган. - Но я вспомнил,
что в старые времена некоторые Дерини призывали тайные силы для излечения
ран и болезней. И я решил попытаться, хотя надежды было мало, очень мало.
Я даже не думал, что у меня получится.
Как мог я, полукровка-Дерини, вызвать эти старые силы, которые теперь
не подчиняются и чистокровным Дерини?
Во всяком случае, я попытался. Я использовал в качестве фокуса
грифона, как я уже пробовал это в библиотеке. Я положил руки ему на лоб,
закрыл глаза. И потом, внезапно, я почувствовал чье-то присутствие рядом,
чью-то пару рук, которые коснулись меня, чью-то силу, которая прошла через
меня, но не исходила от меня.
Он сделал глубокий вдох.
- Дункан, клянусь всем, что для меня свято, я никогда раньше не делал
ничего подобного. Когда я открыл глаза - поверь мне, - Дерри уже дышал
нормально, как будто спал! Я открыл раны - они были излечены, исчезли без
всякого следа!
Дункан, раскрыв рот, смотрел на Моргана.
- Клянусь тебе, Дункан, - продолжал Морган почти про себя. - Он был
излечен полностью, без шрамов и отметин. Даже его рука излечилась. И... -
Его голос изменился. - Ты же специалист по чудесам, святой отец. Объясни
мне, что же произошло?
Дункан пришел в себя настолько, что сообразил закрыть рот. Затем он
недоверчиво покачал головой.

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

Позднее - много позднее - Ян бросил поводья в лесу севернее Ремута.
Он прислушался, а затем послал лошадь шагом, предоставив ей самой находить
дорогу в темной безлунной ночи. Пошел снег, и Ян плотнее закутался в
длинный плащ, продолжая свой путь в кромешной тьме.
Наконец он обнаружил, что едет вдоль каменного утеса, такого
высокого, что его вершины даже не были видны. Он проехал с полмили, и
внезапно его окликнул грубый голос:
- Кто едет?
- Лорд Ян. Я приехал повидаться с Ее милостью.
Слева кто-то чиркнул кремнем, и в темноте вспыхнул факел. Человек
поднял его и подошел к Яну. Ян смог различить с полдюжины людей вокруг
него, а когда человек с факелом подошел вплотную к Яну, другой взял лошадь
Яна под уздцы.
- Прошу прощения, милорд, - сказал он хриплым голосом. - Мы не ждали
вас сегодня ночью.
Ян скинул капюшон, спешился, посмотрел, как говоривший передал
поводья другому человеку, который увел его лошадь в стойло. Ян начал
снимать перчатки и осмотрелся вокруг.
- Леди еще здесь?
- Да, милорд, - ответил капитан, трогая камень перед собой. - Но я не
уверен, ждет ли она вас.
Часть каменной громады сдвинулась и образовала проход, ведущий в
самое сердце утеса. Ян вошел туда, сопровождаемый капитаном и несколькими
охранниками.
- Она ждет меня, - сказал он с усмешкой, которую в темноте коридора
не могли видеть стражники. Он подождал, пока его глаза не привыкли к
темноте, затем уверенно направился по длинному коридору на тусклый свет
факела вдали.
На ходу он мягко ударял снятыми перчатками по ладони. Его шаги гулко
звучали по каменному полу. Тяжелый плащ шуршал, задевая полами за кожу
сапог.
Да, иногда, когда требуется достичь какой-либо цели, образуются очень
странные альянсы. У него и в мыслях не было войти в союз с этой бешеной
Чариссой. А теперь дочь Марлука полностью доверяет ему и согласилась
объединиться с ним для достижения общей цели. Разве мог он мечтать всего
год назад, что он, Ян Ховел, станет хозяином Корвина?
Он улыбнулся про себя и даже позволил своим мечтам пойти несколько
дальше, но когда имеешь дело с такими, как Чарисса, мечты лучше от себя
отгонять. Вот когда Келсон и Морган будут мертвы и он станет настоящим
хозяином Корвина... Тогда можно будет подумать и о дальнейшем. А пока...
Серебряные искры весело сыпались из-под сапог, когда он спускался по
гранитным ступеням, факелы бросали малиновые блики на его каштановые
волосы, и эти блики вполне соответствовали кровавым мыслям этого человека,
который так уверенно спускался вниз.
Он прошел мимо поста охраны и с отработанной четкостью приветствовал
стражников. Затем он подошел к золоченым дверям, возле которых стояли два
высоких Моора...
Однако они не сдвинулись с места, чтобы его остановить, он прошел в
дверь без звука и устремил взгляд на женщину, расчесывавшую свои длинные
белокурые волосы.
- Ну, Ян? - спросила она. Ее голос был низким, чуть с хрипотцой, ее
полные губы скривились в легкой саркастической усмешке.
Ян беззаботно подошел к ней.
- Все идет так, как надо, моя курочка, - сказал он шелковым голосом,
нежно проводя рукой по ее плечам. - А ты думала, что все будет по-другому?
Он остановился, чтобы налить вина из графина. Затем осушил бокал и
снова наполнил его, чтобы отнести на низенький столик, стоявший у огромной
широкой кровати.
- Ты так умен, что у тебя все получается, как ты хочешь, Ян, - не
преминула поддеть его Чарисса.
Ян отстегнул свой тяжелый плащ, бросил его на скамью. Затем снял пояс
с мечом и положил его на пол, а сам опустился на постель.
- Значит, завтра не будет никаких проблем, Ян? - спросила Чарисса.
Она положила серебряный гребень на туалетный столик и поднялась, поправив
складки своего тонкого пеньюара, так что он образовал вокруг нее мягкое
ажурное облако.
- Думаю, что нет, - засмеялся Ян, встав на одно колено и подняв бокал
с вином. - Келсон отдал приказ не беспокоить его до завтрашнего утра. Если
он до утра куда-нибудь и пойдет, то нас немедленно проинформируют об этом.
Я оставил человека следить за ним. - Его карие глаза, пока она шла к нему,
жадно следили за каждым движением ее прекрасного тела: прозрачная ткань
скорее обнажала его, чем скрывала.
- Значит, он отдал приказ, чтобы его не беспокоили до утра? - Она
дотронулась тонкими пальцами до его плеча и улыбнулась. - Полагаю, что я
должна тоже отдать такое приказание.

12

Ранним утром тишина в комнате была нарушена ударами в дверь. Морган
мгновенно проснулся и открыл глаза. Яркий утренний свет означал, что уже
настало время вставать. Быстрая оценка своего состояния убедила Моргана,
что короткий сон хорошо восстановил его силы. Что бы ни случилось, он был
готов ко всему.
Поднявшись на ноги, он подошел к двери, положил осторожно руку на
засов, а в другой ладони уже была круглая рукоять стилета.
- Кто там? - тихим голосом спросил он.
- Редри, Ваша Милость, - ответили снаружи. Королевские слуги хотят
знать, когда Его Высочество будет готов принять ванну и одеться. Ведь уже
много времени.
Морган вернул стилет в ножны и открыл дверь. За дверью стоял полный,
одетый в темно-красный бархат седовласый человек. Он почтительно
поклонился Моргану.
- Что, уже пора? - спокойно спросил Морган.
- Конечно, Ваша милость. Я должен был бы разбудить вас еще раньше, но
решил, что вам обоим нужно поспать. Церемония начнется примерно через час.
- Благодарю, лорд Редри, - засмеялся Морган. - Передайте слугам
Келсона, что он скоро будет. А также посмотрите, если сможете найти его,
как дела у моего помощника лорда Дерри. Я не могу сам сделать этого. Ведь
если я пойду на коронацию в таком виде, то все, несомненно, будут считать
меня именно таким негодяем, как обо мне говорят.
Он потрогал свой щетинистый подбородок, а лорд Редри улыбнулся. Он и
Морган были старыми друзьями, еще с тех пор, как Морган впервые появился
при дворе Бриона в качестве пажа. Редри уже тогда был при королевском
гардеробе, маленький золотоволосый паж завоевал сердце Редри, и Редри до
сих пор еще обожал мальчика, который теперь стал мужчиной.
Он посмотрел в глаза Моргана.
- Еще у Вашей милости есть поручения для меня?
Морган покачал головой и вдруг щелкнул пальцами, вспомнив кое-что
важное.
- Да. Пошлите за монсеньором Мак Лейном. Келсон хочет увидеть его
перед тем, как пойдет в собор.
- Слушаюсь, Ваша милость.
Когда Морган запер за ним дверь на засов, он вдруг понял, что в
комнате холодно, и босыми ногами пошлепал к камину. Там он расшевелил угли
и подложил новых поленьев. Убедившись, что огонь разгорелся, то пошел к
двери на террасу, приплясывая от холода, когда его босые ноги наступали на
каменные плиты пола.
Он откинул тяжелые шторы, и солнечный свет хлынул в комнату. И тут
Морган ощутил, что за ним подсматривают. Он повернулся и улыбнулся
Келсону. Затем подошел к нему и сел рядом.
- Доброе утро, мой принц, - сказал он. - Как ты себя чувствуешь?
Келсон сел в постели и завернулся в одеяло.
- Я замерз. И я голоден. Сколько времени?
Морган засмеялся, пощупал лоб мальчика и начал снимать бинт с руки.
- Еще не так поздно, как ты думаешь, мой принц, - усмехнулся он. -
Твое тело чешется и просится в ванну, и ты хорошо знаешь, что до коронации
тебе есть запрещается.
Келсон в отчаянии снова бросился в постель, но тут же сел, чтобы
посмотреть на руку, которую разбинтовал Морган. Кроме слабых розовых пятен
на обеих сторонах руки, ничего не было, никаких признаков вчерашнего
испытания. Морган сгибал и тер руку, и Келсон был удивлен, когда не
почувствовал никаких признаков боли, которой он со страхом ожидал.
Он с тревогой посмотрел на Моргана, когда тот отпустил руку и стал
складывать бинт.
- Все нормально?
Морган похлопал мальчика по плечу.
- Все хорошо. Ты можешь даже играть на скрипке.
Келсон засмеялся и приготовился спрыгнуть с постели.
- Значит, нет причин оставаться в постели?
- Никаких!
Морган взял одежду Келсона, поднялся и держал ее так, чтобы Келсон
мог сразу вскочить в нее. Келсон быстро оделся и поспешил к камину. Там он
бросился на меховой коврик, чтобы согреться.
- Хорошо, - сказал он, разглаживая растрепанные волосы. - Что дальше?
Морган подошел к нему и пошевелил огонь.
- Прежде всего - ванна. Она уже готова для тебя. А затем я пошлю
слуг, чтобы они помогли тебе быстрее одеться.
Келсон сморщил нос с неудовольствием.
- Зачем это? Я сам могу одеться.

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

А в это время во дворце в другом месте другой человек готовился к
своему делу - тот, чей день начался несколькими часами раньше. Из объятий
ужасающе прекрасной и дьявольски злой женщины он на крыльях заклинания
Дерини перенесся сюда, чтобы завершить свое гнусное дело и вернуться.
В нише одного из главных коридоров он скрывался и поджидал того, кто
ему был нужен. Мимо него прошла группа пажей и слуг в ливреях, которые
несли бело=золотые одежды, наверняка принадлежащие Келсону. Но это были не
те, кого он поджидал.
Когда процессия проходила мимо, он изобразил, что чистит плащ. Когда
они прошли, он возобновил свое наблюдение.
После десяти минут ожидания и трехкратного повторения возни с плащом,
наконец, появились те, кого он ждал. И он знал, что это они: двое
королевских слуг, которые несли блестящий бархатный плащ и деревянный
ларец для драгоценностей.
Ян все рассчитал великолепно: он вышел из своего убежища как раз
тогда, когда они поравнялись с ним. При этом одного из них он сбил с ног,
как - и намеревался. И затем Ян, сердечно извиняясь, помог слуге собрать
все драгоценности, выпавшие из ларца, и подняться.
Слуге не пришло бы и в голову проверять содержимое ларца после
столкновения, он не мог даже вообразить, что великий лорд Ян может
подменить Чемпиона Короля - символ королевского дворца.
В покоях Келсона Морган в последний раз осмотрел себя в ручное
зеркальце, когда Дерри вытирал остатки мыльной пены с его подбородка и
ушей. После ванны и бритья он почувствовал себя совсем другим человеком. А
ощущение нового камзола и чистых штанов было таким приятным, он не мог
припомнить такого ощущения уже много месяцев: оно даже позволило ему
оценить преимущество своего благородного происхождения.
Когда Дерри отпустил слуг, помогавших ему, мимо него в комнату вошел
Дункан, сделав предостерегающий жест рукой, чтобы Дерри ничего не говорил
Моргану. Он скользнул за спину Моргана и начал вместо Дерри чистить его
одежду.
- Отлично, отлично! Блудный сын желает облагородить свой облик!
Морган резко повернулся, схватившись за свой меч, но затем, узнав
Дункана, расслабился. Движением руки он отослал Дерри заниматься своими
делами, а сам уселся в кресло. Дункан прошел к камину.
- Не советую тебе в следующий раз так подбираться ко мне, - сказал
Морган. - Если бы здесь не было Дерри, я бы отрубил тебе голову раньше,
чем понял бы, что это ты.
Дункан засмеялся и сел на ручку кресла.
- Но ты же вовремя увидел меня, - сказал он спокойно. - Ночь прошла
без событий после моего ухода, не так ли?
- А что еще могло случиться? - спросил Морган.
- Как что? А землетрясение, наводнение или тысячи других вещей, -
пожал плечами Дункан. - И все-таки у меня для тебя есть сюрприз.
- Ты уверен, что удивишь меня? - с сомнением сказал Морган. - После
всего того, что было за последние двадцать четыре часа, я уверен, что
готов ко всему.
- О, это небольшой сюрприз, - ответил Дункан с улыбкой. Он полез в
карман, достал оттуда что-то небольшое, завернутое в бархат, и отдал в
руки Моргана. - Келсон попросил это передать тебе. Кажется, он хочет чтобы
ты был его Чемпионом.
- Его Чемпионом? - воскликнул Морган, с изумлением глядя на Дункана.
- Почему ты так решил?
- Прежде всего, Келсон кое-что говорил мне, - сказал Дункан, глядя с
невинным видом в потолок. - А потом, кому же быть Чемпионом, как не тебе,
старая боевая лошадь? Не мне же?
Морган засмеялся и покачал головой, а затем развернул бархат. Там
было массивное кольцо с печаткой из оникса с вытравленным на его
поверхности Золотым Львом Гвинеда.
Морган с восхищением посмотрел на него, а затем подышал на камень,
вытер его о бархат и надел кольцо на правый указательный палец, а затем
вытянул обе руки ладонями вниз. Лев Гвинеда и Грифон Корвина на свету
засверкали золотым и зеленым блеском.
- Действительно, я не ожидал этого, - наконец произнес Морган,
опустив руки. - Я до сих пор не понимаю, как это он сделал, ведь пост
Чемпиона - наследственный пост.
Он снова посмотрел на кольцо, как бы не в силах поверить в это, а
затем легонько покачал головой.
Дункан засмеялся и осмотрел комнату.
- А где же Келсон?
- В ванной, - ответил Морган, поднимая один сапог и принимаясь за его
чистку. - Он был немного зол, что у него сегодня столько слуг для того,
чтобы помочь одеться. Он не в силах понять, почему не мог одеться сам. Я
ответил, что это одно из неудобств, которые испытывают короли, и что ему
придется примириться с этим. И, кажется, такой ответ удовлетворил его.
Дункан поднял другой сапог Моргана и засмеялся.
- Когда он увидит, сколько ему надо одеваться сегодня, то будет рад,
что у него столько слуг. Сколько раз я был благодарен даже за одного
помощника, который помогал мне одеваться при важных церемониях. - Он
испустил вздох. - Там столько пуговиц, шнурков и завязочек...
Морган отобрал у него свой сапог и фыркнул:
- Ха! Да тебе ведь это очень нравится! - Он начал энергично натирать
сапог. - Но все же, никаких происшествий за ночь не было?
- Никаких, - ответил Дункан. Морган сунул в кольчугу голову и руки и
одел ее поверх новой шелковой рубашки. Затем он расправил ее кольца на
груди и плечах.
Поверх кольчуги он надел алый шелковый камзол и начал зашнуровывать
его на груди.
Дункан помог ему зашнуровать рукава, а затем подал бархатный камзол,
отделанный золотым шитьем и жемчугом. Морган присвистнул при виде такого
великолепия, но затем стал одеваться без всяких замечаний.
Он подогнул рукава верхнего камзола, чтобы были видны алые рукава
нижнего, шелкового. После этого ему пришлось поднять руки вверх, пока
Дункан обматывал его широким поясом.
Затем он взял свой меч в широких кожаных ножнах и прикрепил его к
кольцу, спрятанному в поясе. Дункан отступил назад, чтобы оценить его
внешность. Он посмотрел долгим придирчивым взглядом, а затем покачал
головой и поднял брови в шутливом отчаянии:
- Я уверен, что ты будешь самым красивым Чемпионом еще очень долго!
Мимо тебя просто невозможно пройти!
- Ты совершенно прав, - согласился Морган, приняв горделивую позу.
- И ты будешь самым хвастливым Чемпионом, - продолжал кузен.
- Что?!
Дункан пригрозил пальцем.
- Аларик, не забывайся! Я твой духовный отец. И говорю с тобой так
для твоей же пользы.
Больше невозможно было выдержать этот серьезный тон, и Морган первым
расхохотался от всей души, беспомощно уронив руки. Почти сразу же
взорвался смехом и Дункан, упав в кресло и не в силах больше сдерживать
себя.
В дверь просунул голову слуга в красной ливрее. На его лице было
написано неодобрение, так как он слышал взрывы хохота, даже находясь за
дверью. Он обратился к лордам весьма холодным тоном:
- Что-нибудь случилось, Ваша милость?
Морган с трудом сдержал смех и движением руки отослал его прочь.
Затем, отсмеявшись, он крикнул:
- А что, Его Высочество еще на готов? Монсеньор Мак Лейн уже скоро
направится в собор.
- Я готов, - сказал Келсон, входя в комнату.
Морган с удивлением вытянулся во весь рост, а Дункан вскочил на ноги.
Они с трудом поверили, что этот мальчик в бело-зеленой одежде - тот самый
испуганный малыш, который стоял перед ними на коленях.
Весь в шелку, он стоял перед ними, как молодой ангел. Кремовая
белизна его одежды оттенялась причудливой игрой золота и рубинов. Сверху
на нем был плащ цвета слоновой кости, отделанный золотыми и серебряными
украшениями. В руках он держал пару чистейших перчаток и золотые шпоры.
Голова его была обнажена, как полагается некоронованному монарху.
- Я вижу, что ты уже информирован о своем новом титуле, - сказал он,
глядя с одобрением на роскошную одежду Моргана. Затем подал ему шпоры. -
Это тоже для тебя.
Морган встал на колено и склонил голову.
- Мой принц, у меня нет слов.
- Чепуха, - ответил Келсон. - Ты лучше ищи слова, когда у меня
возникнет нужда в том.
Келсон поднял Моргана, а затем повернулся к слуге, который стоял в
дверях.
- Жиль, подайте остальные регалии генерала Моргана.
Слуга кивнул и просигналил кому-то в дверь. Вошли трое слуг. Двое
несли регалии, за которыми охотился Ян утром в коридоре. А третий нес
широкую красную кожаную перевязь для меча, отделанную золотом по краям.
Вся троица встала в ряд, ожидая приказаний.
Келсон повернулся к Моргану:
- Как Чемпиону Короля тебе полагается одеть несколько знаков твоего
положения, - сказал он. - Я уверен, что ты будешь возражать, если мои
слуги помогут тебе одеться, поэтому я категорически приказываю тебе
слушаться меня. А я пока буду беседовать с отцом Дунканом.
Когда трое слуг окружили Моргана со всеми регалиями, Келсон дал знак
Дункану следовать за ним. Они вышли, прошли на террасу и закрыли за собой
дверь. Через стекло они могли видеть, как слуги суетятся вокруг
встревоженного Моргана. Келсон искоса на это посмотрел, а затем повернулся
к Дункану.
- Как вы думаете, отец Дункан, он не очень на меня сердится?
- Сомневаюсь, мой принц. Он был слишком горд той честью, которую вы
ему оказали, так что он не будет долго сердиться.
Келсон посмотрел на город, облокотившись на каменные плиты террасы.
Холодный ветер трепал его волосы, но плащ был неподвижен: он был слишком
тяжел для такого ветра. По небу неслись облака, угрожая вскоре закрыть
солнце. Воздух внезапно стал серым.
Келсон скрестил руки на груди, посмотрел вниз и спросил тихим
голосом:
- Отец, что делает человека королем?
Дункан подумал, а затем тоже облокотился на перила рядом с мальчиком.
- Я не думаю, чтобы кто-нибудь тебе ответил на это, сын мой. Вполне
возможно, что короли не очень-то отличаются от простых людей. Конечно, за
исключением того, что на них лежит большая ответственность. Я думаю, что
на этот счет тебе можно не беспокоиться.
- Но некоторые короли - необычные люди, отец, - спокойно сказал
Келсон. - И к ним предъявляются повышенные требования. А предположим, что
король обнаруживает, что он самый обыкновенный человек. Что же ему тогда
делать, когда...
- Ты не обычный человек, Келсон, - сказал спокойно Дункан. - И ты
будешь необычным королем. Не сомневайся в этом. И никогда не забывай
этого.
Келсон долго обдумывал ответ, а затем повернулся и упал на колени у
ног священника.
- Отец, дайте мне ваше благословение, - прошептал он с опущенной
головой. - Необычный или нет, но я боюсь. Я вовсе не чувствую себя
королем.

Морган был зол, когда королевские слуги суетились вокруг него. Но он
старался сохранять спокойствие и принимать все это с достоинством, так как
знал, что Келсон может видеть его с террасы. Но это было трудно. Его
выводили из себя эти слуги.
Двое из них стояли на коленях у его ног и прикрепляли шпоры к
сапогам. Затем они начали наводить глянец на его и без того чистые сапоги.
Тот, кого звали Жиль, снял меч Моргана и передал одному из слуг. Сам же он
взял красную перевязь и надел на Моргана. Когда он прицепил к ней меч,
Морган вздохнул с облегчением: ведь без него он чувствовал себя голым. А
узкий стилет, который оставался у него, был бы бесполезен, если кто-нибудь
из этих слуг решил освободить мир еще от одного Дерини.
Когда Морган поправил поудобнее рукоятку меча, Жиль подошел к
деревянному ларцу и достал оттуда цепь темного золота со знаком.
Однако Моргану уже надоели эти церемонии. Он взял цепь из рук Жиля и
сам повесил ее на шею, не позволив никому помочь себе. Чем скорее он
пройдет через это, тем лучше.
Двое слуг, стоявших у его ног на коленях, провели последний раз по
сверкающим сапогам, затем поднялись и по меньшей мере в третий раз
принялись поправлять рукава камзола. Затем они подвели его к огромному
зеркалу, которое держал Жиль, и слуги накинули на него роскошный плащ
черного бархата, с воротником чернобурой лисы, отделанный малиновым
шелком.
Морган с изумлением поднял брови, увидев себя впервые в жизни в такой
роскошной одежде. Слуги снова засуетились, поправляя цепь так, чтобы она
не задевала воротник. Морган был вынужден признать, что впечатление он
производил очень сильное.
Он повернулся, чтобы полюбоваться в зеркало своим профилем, как вдруг
раздался сильный стук в дверь. Рука Моргана скользнула к мечу. Стук
прекратился, а затем возобновился с новой силой.
- Аларик! Аларик! Ты еще здесь? Мне нужно поговорить с тобой! - это
был голос Нигеля.
Морган в четыре прыжка подскочил к двери, откинул засов. Как только
дверь открылась, в комнату ввалился Нигель и запер ее за собой. Он был
сильно взволнован.
- Где же Келсон? - спросил он, обшаривая комнату глазами и отходя от
двери. - А вы, - приказал он слугам, - все прочь!
Когда слуги выскочили, Морган подошел к двери на террасу и постучал
по стеклу, Дункан оглянулся, заметил серьезное выражение лица Моргана.
Нигель уже стоял за ним, кивая. Когда Келсон поднялся с колен, Морган
открыл дверь и впустил их.
- В чем дело, дядя? - с тревогой спросил Келсон. Он увидел суровое
лицо Нигеля и почувствовал, что сейчас услышит нечто важное.
Нигель прикусил губу и нахмурился. Как ему сказать мальчику, что он
видел? И еще, как сказать это, чтобы оно не звучало обвинением?
- Келсон, - начал он, не смотря никому в глаза. - Мне нужно кое-что
сказать тебе. Это очень трудно произнести...
- Ближе к делу, - прервал его Морган.
Нигель кивнул и с трудом перевел дыхание. Затем он снова начал:
- Ладно. Кто-то прошлой ночью взломал гробницу Бриона.
Келсон быстро взглянул на Моргана и Дункана, а затем снова на Нигеля.
- Продолжай.
Нигель коротко взглянул на Келсона, а затем опустил взгляд в легком
недоумении, так как мальчик вовсе не был удивлен новостью. Может ли
быть...
- Кто-то взломал гробницу и открыл саркофаг, - продолжал осторожно
Нигель. - Воры содрали с него все драгоценности и одежду. - Его голос
сорвался. - А затем бросили его голым лежать на каменном полу. - Его голос
уже перешел на шепот.
Два охранника были найдены на своих постах с перерезанными глотками,
без всяких следов борьбы. И Роджер у самой гробницы с рукой на рукояти
кинжала, с ужасным выражением на лице, как будто он боролся с
преступниками.
Лицо Келсона побелело и он схватил за руку Дункана для поддержки.
Дункан тоже весь побелел, а Морган смотрел в пол.
- Ты хочешь спросить, не мы ли это сделали? - спокойно спросил
Морган.
- Вы? - голос Нигеля сорвался. - Боже, я знаю, что вы тут ни при чем,
Аларик. - Он смотрел вниз и переминался с ноги на ногу, чувствуя себя еще
более неуверенным. - Но вы же знаете, что скажут люди!
- Что в этом повинен проклятый Дерини? - спокойно сказал Дункан. - И
будет почти невозможно доказать обратное, потому что мы были там ночью.
- Я знаю, - Нигель медленно кивнул.
- Ты знаешь? - переспросил Дункан.
Нигель вздохнул, и его плечи безнадежно опустились.
- Да. И боюсь, что на этот раз в деле замешан не один Аларик. Когда я
сказал, что нашли мертвого Роджера с рукой на рукоятке кинжала, я не
упомянул, что было у него в другой руке.
Все трое старались не пропустить ни слова из рассказа Нигеля.
- Это было позолоченное распятие - твое, Дункан!

13

У священника перехватило дыхание. Спасения от обвинения не было, так
как распятие принадлежало ему. Он не мог отрицать этого. То, что было
положено в гробницу вместе с Брионом, было описано. Теперь эта гробница
ограблена, и на месте преступления найдено распятие, которого не должно
там быть.
Дункан внезапно понял, что он задержал дыхание, и сделал глубокий
вдох. Ситуация бесконечно осложнялась. Теперь не только бесчисленные
допросы о случившемся ждут его, но и сама жизнь под угрозой.
Он знал, что пока только Аларик и Келсон знают о том, что в его жилах
течет кровь Дерини. Он бы предпочел, чтобы это так и оставалось в
дальнейшем.
Но теперь ему не избежать вопросов о его родственных связях с
Алариком. Он мало что мог сказать, чтобы удовлетворительно объяснить свое
участие в ночной вылазке.
Он откашлялся и наконец решил, что ему следует что-то сообщить
Нигелю. Во всяком случае, он может обязать Дюка хранить его секрет, пока
не наступит время, когда можно будет сказать все.
- Мы были в гробнице прошлой ночью, Нигель. И мы открывали саркофаг
Бриона, - медленно начал Дункан. - Я даже не буду пытаться отрицать это. -
Он нервно стиснул руки. - Когда мы ушли, гробница была закрыта, а Роджер и
охранники были живы. Нет нужды говорить, что мы невиновны в их гибели.
Нигель подозрительно покачал головой.
- Но зачем, Дункан, зачем вы открывали гробницу? Вот этого я не могу
понять.
- Мы подверглись бы большей опасности, если бы не открыли ее, -
вмешался Морган. - Ритуал Бриона требовал наличия того, что было погребено
с ним по ошибке. Нам надо было это добыть, другого выхода не было. Поэтому
нам пришлось открыть гробницу. - Он посмотрел на руки, на которых сверкало
два кольца. - И это было хорошо, что мы решились на это. Брион был под
заклятием - его облик изменен и его душа была связана. Мы смогли разрушить
заклятие и освободить его.
- О, мой бог! - прошептал Нигель. - И вы уверены, что это все, что вы
сделали?
- Нет? - продолжал Морган, - мы еще взяли то, за чем пришли в первую
очередь: Глаз Рома. Дункан дал Келсону распятие, чтобы мальчик оставил его
отцу взамен. Мы даже не предполагали, что кто-то откроет гробницу после
нашего ухода.
- И все же так случилось, - прошептал Нигель, качая головой. - Бедный
Брион, несчастный Келсон. Вас будут порицать за это, несмотря на то, что
вы мне рассказали. Аларик, что ты собираешься предпринять?
Прежде чем Аларик смог ответить, раздался стук в дверь, и Нигель
встревоженно поднял голову.
- О боже! Это, наверное, Дженана! И она уже все узнала про распятие.
Лучше пустить ее сюда, пока она не выломала дверь!
Келсон, раньше чем кто-нибудь успел сдвинуться с места, подошел к
двери и открыл засов. Как и предполагалось, в комнату влетела разгневанная
Дженана. Но Келсон моментально запер за ней дверь, не дав войти в комнату
ее сопровождающим. Дженана была в такой ярости, что не заметила этого. Она
сразу же набросилась на Моргана и Дункана, обрушив на них поток брани:
- Как вы посмели! - прошипела она сквозь зубы. - И вы, отец Дункан! -
Она повернулась к священнику. - Вы называете себя человеком Бога. Убийцы
не имеют права на такое имя!
Она вытянула левую руку, на ладони которой лежало позолоченное
распятие Дункана, теперь имеющее темный кровавый оттенок, и повертела им
перед лицом священника.
- Что вы можете сказать относительно этого? - произнесла она, не
поднимая свой голос выше того свистящего шепота, с которого она начала. -
Я требую от вас разумных объяснений тому, что вы совершили.
Так как Дункан молчал, она повернулась к Моргану, чтобы продолжить
свои обвинения. И тут она заметила в ухе Келсона Глаз Рома. Она замерла,
не в силах поверить своим глазам, а затем в холодном гневе повернулась к
Келсону.
- Ты чудовище! - закричала она. - Ты порождение мрака! Ты осквернил
гробницу своего отца, ты убил, чтобы получить могущество! О, Келсон,
посмотри, куда эта грязная магия Дерини привела тебя!
Келсон молчал, потрясенный. Как она могла подумать о нем такое? Как
она могла связать все эти жуткие события в соборе с именами его и Моргана?
- Дженана, - спокойно сказал Морган. - Ты ошибаешься. Мы были...
Дженана повернулась к нему. Гнев выплескивался из нее.
- Я не желаю слушать об этом! - закричала она. - Ты гнусный дьявол!
Сначала ты развратил моего мужа, возможно, даже привел его к смерти, а
теперь ты собираешься сделать то же самое с моим единственным сыном. И
Роджер - бедный, ни в чем не повинный Роджер - был зверски убит, когда
охранял останки своего короля от поругания. - Ее голос сорвался. - Ну,
теперь тебе придется все делать самому, Дерини. Потому что я не собираюсь
оказывать во всех твоих делах ни малейшей поддержки. А что касается тебя,
Келсон, то я желала бы, чтобы ты никогда не родился!
Келсон стал белым.
- Мать!
- Не называй меня так, - сказала она, отворачиваясь от него и
направляясь к двери. - Я не желаю иметь с тобой ничего общего. Пусть
Морган ведет тебя на коронацию. Я не хочу видеть, как трон захватывает
Дерини...
Она зарыдала, спрятав лицо в ладони и повернувшись к ним спиной.
Келсон хотел подойти к ней и попытаться успокоить, но Морган остановил его
коротким взглядом. Если есть хоть малейший шанс получить поддержку
Дженаны, надо попытаться использовать его, пусть даже и при таких
обстоятельствах. Настало время пойти с козырной карты.
- Дженана! - позвал он мягко.
- Оставьте меня, - всхлипнула она.
Морган подошел к ней и стал тихо говорить:
- Ну хорошо, Дженана. Нам надо сейчас кое-что обсудить. Времени у нас
нет. Келсон невиновен в том, в чем ты его обвиняешь.
- Прибереги свою ложь Дерини для кого-нибудь другого, - ответила она,
вытирая глаза и потянувшись к двери.
Морган встал перед ней, прислонившись к дверям и глядя ей прямо в
глаза.
- Ложь Дерини, Дженана? - спросил он спокойно. - Не слишком ли ты
часто используешь это слово? Как ты думаешь? Тебе бы не следовало делать
этого.
Дженана застыла. Замешательство отразилось на ее лице.
- Что ты имеешь в виду?
- Не делай невинное лицо. Ты знаешь, о чем я говорю. Я только
удивляюсь, что не догадался об этом раньше. Тогда бы мне стало понятно
твое поведение все эти годы.
- О чем ты говоришь? - спросила Дженана, прямо на глазах теряя
уверенность.
- Конечно, о твоей крови Дерини, - сказал Морган. - Скажи, откуда она
у тебя: со стороны матери или со стороны отца? А может, обоих?
- Моя кровь Де... Морган, ты сошел с ума, - прошептала она. Глаза ее
были полны страха, который выдавал возникшие в ее мозгу сомнения.
Морган медленно улыбнулся.
- Да нет, я в полном рассудке. Келсон проявил некоторые способности
Дерини, а мы знаем, что это не со стороны Бриона.
Дженана изобразила улыбку:
- Это самая смехотворная вещь, какую я только слышала. Все знают мое
отношение к Дерини.
- Самые непримиримые гонители Дерини - это сами Дерини, Дженана. Или
же имеющие примесь крови Дерини. Те, кто изучает такие явления, говорят,
что это происходит из-за комплекса вины. Это случается, когда люди
поколениями скрывают свое я, подавляя свою сущность, отрицают свою
истинную природу.
- Нет! - закричала Дженана. - Это неправда! Если бы было так, то я бы
знала!
- А может быть, ты всегда знала?
- Нет! Никогда...
- Ты можешь это доказать? - спросил Морган. - Ты знаешь, что способ
есть?
- Что? - спросила Дженана, отшатнувшись от него.
Морган взял ее за руку и притянул к себе.
- Позволь мне проделать сеанс мысленного видения, Дженана, позволь
мне прояснить этот вопрос раз и навсегда.
В ее глазах застыл ужас, она старалась вырваться от него.
- Нет! Нет, пожалуйста!
Морган не отпускал ее.
- Тогда давай договоримся, Дженана.
- О чем? - прошептала она.
- Я думаю, что мы оба знаем, что обнаружил бы я в этом сеансе

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...

Чарисса подняла голову и оторвала взгляд от кристалла, в который она
смотрела.
- Значит, королева является Дерини, - прошептала она. - Ян, ты не
можешь прекратить ходьбу взад-вперед? Это меня раздражает.
Ян остановился на полушаге и поклонился в сторону Чариссы:
- Прошу прощения, моя курочка, - ответил он добродушно. - Но ты же
знаешь, что я ненавижу ожидание. Я дожидался этого дня в течение долгих
месяцев.
- Я помню об этом, - сказала Чарисса, поправляя сапфировую корону на
белокурых волосах. - Если ты будешь достаточно терпелив, то будешь
вознагражден.
Ян кивнул и поднял кубок с вином.
- Благодарю тебя, любовь моя. А Дженана? Ты думаешь, что она Дерини?
- Если и Дерини, то я все равно сокрушу ее, - пренебрежительно пожала
плечами Чарисса. - Меньше всего меня сейчас беспокоят необученные Дерини
от неизвестных родителей, да еще отказывающиеся признать свое
происхождение.
Ян встал, прицепил свой меч, затем взял в руки плащ.
- Хорошо, тогда я пошел. Процессия уже формируется. Ты уверена, что я
не должен открывать себя до последней минуты?
Чарисса улыбнулась.
- Нет, ты не должен появляться одновременно со мной, - сказала она. -
Но если я позову тебя мне помочь открыто, ты должен будешь уничтожить
Моргана во что бы то ни стало. Ясно?
- Абсолютно, любимая, - сказал Ян, подмигнув. Он помедлил, держась за
дверную ручку. - Увидимся в соборе.
Когда за ним закрылась дверь, Чарисса снова обратилась к кристаллу,
лежавшему на столике перед ней. В нем она видела то, что видел Морган, -
двойник кристалла находился в большом камне генеральского знака. Перед ней
мелькнул Келсон в карете, слева от него Дункан, а затем она стала смотреть
вперед, между ушей вороного коня, на котором ехал Морган. Скоро они уже
будут в соборе. Пора собираться и ей.

Когда Морган отпустил поводья коня у собора Святого Георгия, он
осмотрелся, как делал это не раз на протяжении всей медленной поездки к
собору. Впереди него остановилась открытая карета Келсона. Его
сопровождали три епископа и два архиепископа, чтобы провести Келсона из
кареты к тому месту, где формировалась новая процессия.
Архиепископы Корриган и Лорис были угрюмы - Морган предполагал, что
им уже известно об осквернении гробницы, - но, по крайней мере, епископ
Арлиан тепло улыбнулся молодому королю. Дункан стоял позади архиепископа,
стараясь быть рядом с Келсоном, чтобы оказать ему моральную поддержку, и в
то же время не попадаться на глаза своим начальникам.
Морган спрыгнул с лошади и знаком подозвал Дерри, который обозревал
толпу. Тот поспешил к нему.
- Что-нибудь случилось? - спросил Дерри.
- Пока нет, - ответил Морган и указал кивком в направлении Келсона и
архиепископа. - Есть что-нибудь необычное?
- Никаких признаков Чариссы, если вы это имеете в виду, милорд, -
сказал Дерри. - Толпа, однако, ведет себя странно. Как будто они знают:
что-то должно случиться.
- Они не ошибаются в этом, - ответил Морган. - Что-то случится. - Он
посмотрел на здания вокруг и повернулся к Дерри. - Ты видишь часовую башню
рядом с собором? Я хочу, чтобы ты забрался туда и посмотрел вокруг. Она
приведет с собой отряд, так что ее появление не будет внезапным, и ты
сможешь предупредить нас, по крайней мере, за пять минут до того, как она
появится в соборе.
- Верно, - кивнул Дерри. - А когда она примерно появится, как вы
полагаете?
- Возможно, через час, - сказал Морган, - насколько я знаю Чариссу,
она дождется начала коронации, а уж потом вмешается. Она знает, что нам
известно о ее предстоящем нападении. Так что она будет выжидать, чтобы
долгое ожидание увеличило наш страх.
Дерри исчез, направившись на свой наблюдательный пост, а Морган
направился к Дункану, протискиваясь через толпу служителей и тоже стараясь
не попадаться на глаза Корригану и Лорису.
- Что случилось? - тихо спросил он, приблизившись к кузену.
Дункан поднял брови.
- Мой друг, ты не поверишь в то, что я расскажу тебе. Корриган был
так разгневан поруганием гробницы, что угрожал отменить коронацию. А затем
вступил Лорис, угрожая арестовать тебя, повесить меня, а Келсона отдать
под суд по обвинению в ереси.
- Боже, ну и что дальше? - прошептал Морган, у которого перехватило
дыхание.
- Не беспокойся, - ответил Дункан. - Келсон поставил их на место. Он
пригрозил отстранить их от власти и лишить всех прав. Тебе бы следовало
посмотреть на Корригана в этот момент. Одна мысль о том, что Арлиан и
другие епископы будут править Ремутом и другими провинциями, заставила его
проглотить язык.
Морган вздохнул с облегчением.
- Ты думаешь, что от них не будет больших неприятностей? Не хватало
нам сегодня еще и религиозных расправ.
Дункан покачал головой.
- Думаю, что нет. Они, конечно, будут за спиной болтать о ереси,
святотатстве и так далее. И я могу гарантировать, что им вовсе не по душе
мое участие в церемонии. Но они ничего не смогут сделать из страха
лишиться всех своих постов. И даже Лорис со всем его фанатизмом.
- Надеюсь, что ты прав, - сказал Морган. - Думаю, что тебе следует
держаться подальше от них, пока мы не прибудем.
- Только при помощи разных уловок. Мне самому хочется избежать беседы
с ними.
Мальчик из собора в красной рясе и белой накидке подбежал к Дункану и
потянул его за рукав. Дункан поспешил на свое место в процессии. Тут же
появился паж с Государственным мечом и указал, где должен встать Морган.
Когда мимо проходил на свое место Келсон, Морган послал ему
одобряющую улыбку, но мальчик был так взволнован, что не заметил ее. Лорис
и Корриган шли рядом с ним. Они сурово посмотрели на Моргана, однако
Арлиан, шедший за ними, с улыбкой кивнул Моргану, как бы говоря, чтобы тот
не волновался.
Черт бы побрал этих архиепископов! Они не имеют права так обращаться
с мальчиком. Он и так слишком много перенес за эти дни - больше, чем нужно
для четырнадцатилетнего мальчика, а эти два злобных и враждебных
архиепископа ничего не делают, чтобы успокоить и подбодрить его.
Вероятно, кто-то подал сигнал, так как хор мальчиков во главе колонны
начал петь, а затем выступила группа мальчиков с тщательно вымытыми
лицами, в белоснежных накидках на ярко-красных рясах. Они несли высокие
свечи в сверкающих серебряных подсвечниках.
За ними шел мальчик постарше, размахивая кадильницей на толстой
золотой цепи. После него шел дьякон, который нес тяжелый позолоченный
крест архиепископа Ремутского. А за ним шел сам архиепископ в роскошной
бело-золотой одежде с большим распятием в руках. Украшенная драгоценными
камнями митра делала его на несколько футов выше. Лицо под митрой было
угрюмым и сосредоточенным.
Далее шел Келсон под золотым навесом, который держали четверо дворян
в алой одежде. Рядом шли архиепископ Лорис и Арлиан в такой же белоснежной
одежде, как и у Корригана. На головах митры. За ними шли четверо других
епископов.
А за ними шел Дункан. Он занимал почетное место королевского
исповедника. Он нес Кольцо Огня на маленьком резном подносе. Кольцо и
поднос отбрасывали яркие блики на его белоснежную накидку, одетую поверх
рясы, и на его сосредоточенное торжественное лицо.
Морган шел, неся перед собой Государственный меч в ножнах.
А за ним шел бледный и торжественный Нигель, несший Государственную
корону на бархатной подушке. За ним в два ряда шли Дженана и Эван, Дюк
Джаред и лорд Мак Лейн, лорд Ян Ховел и лорд Бран Корис, а также другие
дворяне, которым была оказана честь присутствовать в церемонии. Многие,
конечно, и понятия не имели о том, какое грозовое напряжение таится под
поверхностью всего происходящего.
Передняя часть процессии уже достигла главного алтаря собора, а мысли
Келсона продолжали бешеную гонку. Он выбросил из головы ссору с
архиепископами Корриганом и Лорисом, как не заслуживающую внимания, когда
есть более важные поводы для беспокойства. Он пока не видел никаких
признаков появления ужасной Чариссы, но не сомневался, что она появится
еще до того, как церемония завершится.
Келсон встал на колени справа от алтаря и попытался помолиться, пока
остальная часть процессии вливалась в собор и занимала свои места. Но он
понял, что все это бесполезно. Мальчик не мог сосредоточиться на словах
молитвы, которую произносил. Он поминутно посматривал в разные стороны
сквозь пальцы, прикрывающие его глаза.
- Где же она?
Он подумал, как все было бы, если не угроза нападения Той, Которая в
Тени? Он исследовал свои ощущения и понял, что даже при благоприятных
условиях ему было бы трудно полностью отдаться молитве. Мальчик
почувствовал себя виновным в том, что не может справиться с собой. Как
только церемония начнется, твердо решил Келсон, он постарается взять себя
в руки.
Когда хор закончил пение и все заняли свои места, Арлиан и Лорис
подошли к нему и встали с двух сторон. Пора, подумал Келсон. Глубоко
вздохнув, он перекрестился, поднял голову и позволил двум прелатам помочь
ему встать на ноги. Когда они повернулись к народу, архиепископ встал
перед ним и поднял левую руку.
- Лорды! - Разнесся голос Корригана, чистый и уверенный. - Я привел
вам Келсона, вашего короля. Будете ли вы подчиняться ему и служить ему?
- Храни бог нашего короля! - прогудела толпа.
Поклонившись толпе, Корриган жестом показал на алтарь. Лорис и Арлиан
повели теперь уже признанного народом Келсона по алтарным ступеням. Все
одновременно поклонились, и затем уже только Келсон с Корриганом поднялись
на три верхние ступеньки алтаря. Корриган положил правую руку Келсона на
святое писание и начал читать клятву коронации.
- Мой лорд Келсон, согласен ли ты принести клятву коронации?
- Я согласен, - ответил Келсон и выпрямился во весь рост.
- Келсон Синил Рис Энтони Халдан, перед Богом и людьми неоспоримый
наследник нашего обожаемого короля Бриона, ты торжественно обещаешь и
клянешься в том, что будешь хранить мир в Гвинеде и управлять своими
подданными в соответствии с древними законами и обычаями?
- Торжественно обещаю.
- Будешь ли ты всеми своими силами служить Закону, Справедливости и
Милосердию?
- Буду, - Келсон посмотрел на собравшийся народ.
- Обещаешь ли ты, что Зло и Несправедливость будут караться тобой, а
Законы Добра всячески поддерживаться и укрепляться?
- Обещаю.
Корриган положил текст торжественной клятвы на алтарь. Келсон опять
осмотрелся и, когда он заметил одобряющий взгляд Моргана, почувствовал,
что уверенность возвращается к нему. С сильно бьющимся сердцем он поставил
свою подпись под клятвой, затем взял документ в левую руку и поднял его
вверх. Правая рука оставалась на святом писании.
- Все то, в чем я клялся, я обещаю выполнять. Да поможет мне Бог!
Он передал документ в руки дожидавшегося священника, а затем позволил
себя отвести на прежнее место к алтарю. Когда он опять опустился на
колени, то заметил справа от себя какое-то движение. Взглянув туда, он
увидел, что Дерри бесцеремонно проталкивается через толпу к Моргану. Затем
они начали о чем-то тихо совещаться. Голос архиепископа разнесся по всему
собору, и традиционная молитва в честь нового короля прозвучала над
толпой. Келсон старался расслышать, что же Дерри сказал Моргану. В
отчаянии он прикусил себе губу, так как ничего не смог разобрать.
Однако смысл был достаточно ясен. Он бросил встревоженный взгляд на
Дункана и по его виду понял, что же сказал Дерри: явилась Чарисса. Дерри
заметил ее приближение с башни. До столкновения им оставалось, примерно,
минут десять.
Молитвы во славу короля закончились, а Келсон не слышал из них ни
слова. Два прелата снова подвели его к алтарю, на сей раз для того, чтобы
провести освящение.
Хор начал петь следующий гимн, а Келсон распростерся перед алтарем на
коврике. Длинное покрывало цвета слоновой кости закрывало его целиком, за
исключением головы и кончиков сапог. Все священники вокруг него встали на
колени. Их губы шевелились в молитве.
Келсон сжал кулаки и молился о силе, чувствуя, как холодный ужас
стискивает его затылок. Он старался внушить себе, что он сможет устоять
против всего, что бы ни выбрала на сей раз Та, Которая в Тени, надеясь
сокрушить полноправного короля Гвинеда.
Гимн кончился, и прелаты, накинув на него покрывало, подняли Келсона
на ноги. Затем четыре дворянина с балдахином подошли к алтарю, а Келсон
снова опустился на колени перед алтарем, чтобы получить помазание, которое
сделает его настоящим королем Гвинеда.
Морган с гордостью смотрел на Келсона, стараясь не тревожиться о той,
что сейчас приближалась к собору. Когда помазание окончилось и хор запел
следующий гимн, Морган снаружи услышал шум. Он весь напрягся, когда
посторонние звуки смешались со звуками литургии: он уже слышал холодный
звон копыт по булыжникам мостовой.
Келсон поднялся, чтобы принять символы своей власти. Священники
закрепили на его плечах алую, украшенную драгоценностями мантию,
символически коснулись его сапог золотыми шпорами. Архиепископ Корриган
принял Кольцо Огня от Дункана, прошептал над ним благословение, подержал
его в поднятой руке, а затем надел на палец Келсону.
После этого он повел Келсона к Государственному мечу. Это был тот
момент, которого ждал Морган, так как Кольцо Огня уже на руке Келсона, но
никакой магии не будет, пока Келсон не будет подкреплен знаком Защитника.
Подойдя к Келсону, Морган вынул из ножен большой Меч и вложил его в руки
Корригана. Он с беспокойством смотрел, как архиепископ произносит над
Мечом молитвы, чтобы тот служил только праведным и справедливым делам.
Наконец, Корриган передал Меч Келсону, и Келсон, глядя на Моргана,
поцеловал Меч и подал его Моргану. За время передачи Меча Келсон легонько
коснулся кольца с грифоном и затем застыл в полнейшем разочаровании, так
как не ощутил прилива сил, могущества, всего того, что было ему
предсказано ритуальными стихами Бриона. Его страдальческие глаза пытались
поймать взгляд Моргана, и Морган тоже ощутил сосущее неприятное чувство,
которое родилось где-то внутри его и поднялось до самого горла.
Где-то что-то они сделали на так. Очевидно, грифон Моргана вовсе не
был знаком Защитника!
На улице перед собором послышались громкие шаги, и народ зашушукался,
со страхом чего-то ожидая. Когда Корриган, ничего не замечая, продолжил
церемонию передачи символов власти и поднял украшенный драгоценностями
скипетр Гвинеда, двери собора с треском распахнулись и в собор ворвался и
засвистел ледяной ветер.
Морган повернул голову, не сомневаясь в том, что он увидит. И он не
был разочарован.
Он посмотрел и увидел Чариссу, герцогиню Толана, леди Серебряных
Туманов, Ту, Которая в Тени. Ее силуэт выделялся на фоне открытой двери.
Она была закутана в белоснежное и голубое одеяние, которое клубилось
вокруг нее живым туманом, создавая зловещее сияние.

14

Келсон даже не шевельнулся, когда дверь чуть не сорвалась с петель,
хотя его так и подмывало повернуть голову. Но когда грохот разорвал
тишину, он понял, что если удовлетворит свое любопытство, то потеряет
самообладание. Он никогда не видел Чариссу и не был уверен, что будет так
спокойно реагировать, увидя ее.
Оставаться на коленях спиной к врагу не рекомендовалось - и он об
этом знал. Он не мог оказаться в таком положении, когда враг вплотную
приблизился к нему, и при других обстоятельствах он не допустил бы такой
оплошности. Но так как теперь он все равно был беспомощен, то разницы в
этом не было никакой. Это была ситуация, когда теория пасует перед
практикой. Келсон не мог придумать, что же ему делать, когда он встанет и
повернется.
У него было время подумать. Если он собирается победить, то ему
следует иметь четкую и ясную цель, а не просто пассивно наблюдать за
происходящим. Он не думал, что застынет от ужаса при виде ее, но никогда
нельзя искушать судьбу. Так всегда учил его отец.
Он слышал шаги в церкви и знал, что противник приближается, что он не
один. Он увидел, что рука Моргана потянулась к мечу. Он посмотрел налево и
увидел, что Дункан показывает знаками архиепископу, чтобы тот продолжал
церемонию.
Келсон одобрил это решение. Дункан прав. Чем дальше зайдет церемония,
тем сильнее законные права Келсона на престол и тем больше у него шансов
найти выход из этого сложного и опасного положения.
Архиепископ Корриган взял Корону Гвинеда с бархатной подушки и поднял
ее над головой Келсона. Шаги стали уже слишком близки, и Келсон увидел,
как глаза Корригана посмотрели через его голову, увидел, как он нервно
облизнул губы, когда начал церемонию возложения короны.
Справа он увидел лицо Дженаны, которое стало совсем белым, когда
зловещие шаги остановились у него за спиной.
- Благослови, о Боже, мы молим тебя... - начал Корриган.
- Стоп! - скомандовал низкий женский голос.
Корриган застыл с короной над головой Келсона. Затем корона медленно
опустилась, и он виновато посмотрел на Келсона. Затем он снова посмотрел
поверх его головы и отступил назад. Послышался звон стали по ступеням - и
снова тишина. Осторожно Келсон поднялся с колен, чтобы взглянуть в лица
пришельцев.
За женщиной в проходе выстроились вооруженные люди. Их было около
тридцати человек. Некоторые из них были в черной одежде подданных Чариссы,
другие были одеты в обычную боевую одежду. Два Моора стояли справа и слева
от Чариссы. Руки бесстрастно сложены на груди, лица темны и угрюмы под
черными бархатными шляпами.
Но внимание Келсона снова и снова возвращалось к женщине. Потому что
она была совсем не похожа на ту, которую он себе представлял. Он даже не
мог этого предположить, но Чарисса была прекрасна!
Было очевидно, что Чарисса ожидала такой реакции, рассчитывала на
нее. Она все планировала так, чтобы ее появление произвело эффект.
Одежда из серо-голубого шелка стекала с высокого, отделанного
жемчугом воротника, облегающего шею, цвета слоновой кости. Поверх был
накинут теплый плащ из темно-серого бархата и чернобурых лисиц. Длинные
белокурые волосы были уложены высоко, их венчала маленькая сапфировая
корона. Тончайшая голубая вуаль обрамляла ее лицо и смягчала жесткое
выражение губ. И это выражение привело Келсона в чувство, заставило его
переоценить свое первое впечатление. Хотя причесанные волосы Чариссы лишь
казались тяжелой золотой короной, закутанной в тончайшую голубую вуаль,
тем не менее это был символ. Без сомнения, это был символ того, что еще до
захода солнца она надеется надеть на себя настоящую корону.
Когда их глаза встретились, она приветливо кивнула Келсону, а затем
многозначительно показала на боевую перчатку, брошенную ею и теперь
лежащую между ними на ступенях.
Келсон поднял ее и внезапно рассердился. Он знал, что должен пока
оставаться спокойным, по крайней мере, до тех пор, пока не найдет способ
бороться с ней.
- Что тебе нужно в доме Господа? - спокойно спросил он. План начал
понемногу вырисовываться. Его серые глаза загорелись огнем, как у старого
Бриона. Казалось, что негодование вдвое увеличило его возраст.
Чарисса в удивлении подняла одну бровь, а затем шутовски поклонилась.
Мальчик напомнил ей Бриона двадцать лет назад. Он показался ей удивительно
зрелым для своего возраста. Как жаль, что ему не придется жить дальше.
- Что я хочу? - спросила она шелковым голосом. - Твоей смерти,
Келсон. Ты же сам знаешь об этом. Или твой Чемпион не предупредил тебя?
Она с мягкой улыбкой повернулась к Моргану, а затем снова к Келсону.

В мире нет зла - одно добро, просто добро, делаемое каждым для себя, часто оборачивается злом для других...